как только появлялось свободное время, она устраивалась на мягком диванчике суши-бара под громадным куполом залитой огнями бизнес-галереи и расслабленно наблюдала за проходящими мимо людьми. Они были разные – старые, молодые, плохо или хорошо одетые, довольные, расстроенные. Но всех объединяло одно общее свойство – скорость, словно люди панически боялись выпасть из потока, потеряв направление.
В большом городе жизнь протекала стремительно, это Дашу возбуждало, захлёстывая незнакомым ранее состоянием эйфории, и позволяло думать о будущем в самых радужных тонах. В своих мечтах она видела себя за рулём собственной машины, участвовала в сложных переговорах, летала на международные конференции, контролировала бизнес, одевалась в самых дорогих бутиках. Она представляла себя строгой, сосредоточенной, обязательно в офисном обтягивающем костюме нежно-голубого цвета, белой блузке и очках в тонкой чёрной оправе. В руках – папка с договорами, на ногах – элегантные туфли. Эти мечты были сладкими и наполняли сердце ожиданием непременного благополучия, которое рано или поздно состоится.
Но сначала надо было получить диплом о высшем образовании, потратив на это долгие пять лет, и она, словно вырвавшийся на свободу узник, радовалась тому, что у неё эти пять лет впереди были. Никто теперь не мог их отнять – ни родители с их мелкими семейными проблемами, ни обстоятельства, ни окружающие, которым до неё, к счастью, не было никакого дела. Каждое утро она открывала глаза на рассвете, с наслаждением вслушивалась в ворчанье просыпающегося города, которое доносилось из открытого окна, и блаженно предвкушала новый день – солнечный, яркий, наполненный событиями, неуклонно приближающий к мечте. Она снова и снова чувствовала себе счастливой от того, что этот день у неё был.
А потом, не отдавая отчёта в собственных ощущениях, Даша начала уставать.
Почему-то расхотелось рано просыпаться и идти в институт. Яркое сентябрьское солнце показалось тусклым. Высотные здания и необъятные площади перестали вызывать восхищение, широкие пространства встревожили, сделав ее незащищённой. Начали раздражать неубранные обёртки и окурки возле заплёванных урн, грязь на улицах, осунувшиеся озабоченно-равнодушные лица жителей, бомжи, усердно роющиеся в мусорных контейнерах. Город мечты неумолимо терял свою прелесть, освобождаясь в ее глазах от красочной мишуры внешнего сверкающего великолепия, обнажая свою истинную сущность – обезличенную, бездушную, подавляющую, равнодушную к человеку.
Дарья всеми силами пыталась сохранить сладкое состояние очарованности, которое охватило ее после переезда, но оно безнадёжно ускользало, как вода сквозь пальцы, и удерживать его с каждым днём становилось всё сложнее. Неотвратимо подступало неудобное чувство разочарования, лишая сил. Она пугалась этого чувства, отгоняла его, уговаривала себя не обращать на него внимания.
Не получалось…
***
…Два дня назад у доктора