в окне.
Офицер прохаживался по залу, время от времени поглядывая на Сейджей выстроенных в ряд лицом к стене.
Солдаты выволокли из подвала раненого и швырнули на пол, на середину зала.
– Итак, – начал офицер, – значит вы все как один утверждаете, что этот раненый бандит, всего лишь неизвестный вам человек, которого вы нашли на пороге своего дома, ночью?
Он встал над раненым и посмотрел на него. Смотрел долго, несколько минут показавшихся вечностью.
– И кто же это, всё-таки? – повторил свой вопрос офицер.
– Мы не знаем его имени, – выдавила из себя Анна, – мы не можем Вам его назвать, сэр.
– Не знаете имени, не знаете кто это, и тем не менее он оказался в вашем доме? – усмехнулся офицер и пнул раненого.
Раненый застонал.
– Мы всего лишь проявили христианское милосердие, – ответила старшая дочь Джона и Анны, Стелла.
– Христианское милосердие? – словно удивился и поверил офицер, подошёл к дрожавшей Стелле и заглянул ей в лицо, – хорошо, – кивнул он, – умница, мисс.
Он схватил её за волосы и потащил на середину зала. Стелла упала и закричала от боли, а следом за ней закричали и заплакали от ужаса дети, младшие сёстры, Дороти и Констанца, и младший брат Энтони.
– Я ещё раз повторяю свой вопрос! – закричал на Стеллу офицер, – кто его приволок сюда и почему он в вашем доме!?
Стелла молчала закрыв глаза, стараясь сдержать крик и страх, и не смотреть на своего мучителя. Офицер наотмашь дал ей пощёчину и поставил на колени.
– Значит будем продолжать молчать? – спокойно сказал он.
– Я не… я не знаю кто это… – простонала девушка.
Плач детей не прекращался.
– Заткнули свои хлебоприёмники, щенята! – заорал он.
Дети испуганно затихли, а Дороти даже зажала себе рот ладонью.
Офицер снова посмотрел на Стеллу.
– Хочешь, я отдам тебя солдатам на часок? – усмехнулся он, отпустил волосы девушки и вытащил к ней за косы Дороти, которая тут же снова начала кричать и плакать.
– Могу на пару с сестрёнкой, чтобы вам не было скучно, мисс, – усмехнулся офицер, – ну как? Память освежилась?
– Пожалейте её, – выдохнула сквозь слёзы Стелла, – ей всего четырнадцать… Она ещё ребёнок…
– Негры долго не живут, – усмехнулся офицер, – а вы хуже негров. Вы ирландские шлюхи. Такие же как и на Гаити. Хочешь, я вас обоих отправлю туда, улучшать породу черномазых обезьян? А твоему братику выпишу направление на рудники в Канаду, где его запрягут в коляску, вместо ослика. И будет он таскать уголь из шахты, пока сам не забудет как его зовут! Выбирай, детка.
– Нет… – прошептала сквозь слёзы Стелла.
Раненый зашевелился и простонал.
– Он приходит в себя, сэр, – указал на него один из солдат.
– Вижу, не слепой, – отшвырнул Дороти офицер и пнул её сапогом, – пошла проч, ирландская мартышка!
Дороти упала, привстала и плача отползла обратно к стенке, прижавшись к ногам матери.
Раненый открыл глаза,