не удовлетворял его страсть к «охоте на крупную дичь». И он не видел в таком развитии событий каких-то для себя преимуществ. Да и к Лоэн его, как ни странно, тянуло, он не собирался так быстро её «отпускать». Да и в глубине души он не верил в то, что она помешанная, и отдавал себе отчёт в том, что причина её «невменяемости» в какой-то степени он сам, ведь он её провоцировал…
Однако в Департаменте всего лишь за один этот день сложилась «стройная версия» о «ненормальности» Лоэн. «Внутреннее» – полицейское – общественное мнение требовало освидетельствовать подозреваемую. Скапатор, сделав вид, что пошёл у него на поводу, про себя решил, однако, что сама процедура освидетельствования поможет ему сбить с подследственной хамскую спесь, и «дикая кошка в клетке» поймёт, наконец, кто у неё хозяин, из чьих рук она будет «жрать сырое мясо», если поведёт себя смирно.
Чтобы меньше сомневаться в нужном для него исходе медицинского осмотра, он пригласил возглавить врачебную комиссию своего старого знакомого – психиатра Реда Беннера, коллегу доктора Эйнбоу по клинике. В отличие от Эйнбоу, Ред слыл не только хорошим специалистом, но и весьма деловым человеком. Он работал и на Центральную клинику Риноса, и практиковал частным образом, и наладил добрые отношения с полицией, для которой стал незаменимым «независимым экспертом», и никогда не болтал лишнего. Все понимали, что мир держится не на абстрактных типах – незаинтересованных, с луны свалившихся, а на отношениях и связях – на доверии, симпатии и дружбе. А уж чему служат эти «отношения и связи» – долгу или корысти – зависит от людей, от их целей. Реду Беннеру – доверяли и симпатизировали, у него ко всему был честный, ответственный и деятельный подход…
Уже через день врачи, сопровождаемые охранниками, чуть не кавалькадой направились в «клетку» к Лоэн, почти не сомневаясь, что сейчас увидят буйно-помешанную. Тем более их поразило то, что они увидели…
Глава 3
Рой Мелли
Всё-таки поведение её было странным. Даже если принять во внимание, что оно во многом было продиктовано беспокойством за «мумию». Её крайнее высокомерие, раздражительность, граничащая с буйным умопомешательством, её отказ отвечать на какие-либо вопросы – всё это только увеличивало день ото дня бесчеловечное к ней отношение. Никто не собирался прощать ей всё это из-за миллионов, которые она везла с собой, даже если бы они оказались у неё законно.
Каким образом попали они в руки этой истерички? Конечно, внешность Лоэн вызывала всеобщее любопытство. Те служащие Департамента, кому довелось увидеть её, впоследствии признавались, что такой красивой «лошадёнки» нигде больше не видели. Однако красота Лоэн не вызывала к ней сочувствия, а наоборот – усиливала подозрительность и недоверие, да ещё она и упорствовала. Дело было, видимо, и в том, что женщины в мире, который Лоэн считала своим родным миром, нередко