меня ненавидит?
– Неужели не догадываешься? – Рейф тонким голоском пропел: – «Не презирала б так тебя, не будь ей он милей»[6].
Лайл густо покраснела.
– Прекрати, Рейф.
Он рассмеялся.
– Тоже мне тайна! Причина ее ненависти стара как мир, прелесть моя, – Алисия тебя ревнует. А если ты и дальше собираешься изображать святую простоту, я скажу к кому.
Лайл насупилась, однако с детской прямотой встретила его насмешливый взгляд. Вечно этот Рейф дразнится… Хотя, возможно, именно поэтому с ним легко болтать обо всем на свете. И никаких тайн, никаких подводных камней и зыбучих песков – лишь чистая прозрачная вода.
– Скажи, в моих жилах течет разбавленное молоко? – спросила Лайл.
Рейф расхохотался.
– Это Алисия придумала?
Лайл кивнула.
– Тебе следовало ответить, что лучше молоко, чем уксус.
– Ты тоже думаешь, что в моих жилах течет разбавленное молоко?
На лице Рейфа появилось очень странное выражение.
– Разбавленное? Нет. Скорее подслащенное медом.
Лайл прыснула.
– Фу, гадость! Ты говоришь как герой драмы. Меня сейчас стошнит!
Рейф замолчал, довольный, что ему удалось ее рассмешить. На щеках Лайл снова играл румянец, и она больше не смотрела за горизонт невидящим взглядом.
Внезапно Лайл нахмурилась. Герой драмы… Только вчера Дейл сказал о ком-то: «Его ждал драматичный конец». Тот человек разбился на машине, как едва не разбилась она. И вместо того чтобы сидеть на лужайке рядом с Рейфом, она могла бы… Но что толку думать об этом? Все в руках Божьих.
– О чем задумалась? – спросил Рейф.
– Если бы я не выпрыгнула…
Он не сводил с нее напряженного взгляда.
– Почему ты выпрыгнула?
– Я подумала, это мой единственный шанс.
Рейф кивнул.
– Ты успела подумать или просто запаниковала?
Глаза Лайл потемнели.
– Я успела подумать… о многом.
– Расскажи!
В его тоне было столько нетерпения, что на миг Лайл оторопела, но доверие к Рейфу взяло верх. К тому же рассказывать о пережитом стало облегчением.
– Знаешь, когда такое случается, в голове толпится столько мыслей! Я думала, что Дейл рассердится, потому что я его не послушала, а Алисия, напротив, обрадуется. Думала, что вовремя переписала завещание и теперь Дейлу не придется продавать Тэнфилд. А когда увидела перед собой белую стену, поняла, что если не выберусь из машины, то погибну. Углядела подходящую канаву – и прыгнула.
На лице Рейфа застыла странная гримаса.
– Ах ты, моя умница! И как это у тебя получается? Не успела испугаться, потому что думала о Дейле и прочем?
– Почему же, испугалась. Я боялась порезать лицо.
– Твое прекрасное личико. Что ж, оно того стоит. Царапина на щеке неглубокая – не успеешь оглянуться, заживет. А когда ты изменила завещание?
Как это похоже на Рейфа – перескакивать с одной темы на другую, не меняя тона.
– Около двух недель назад. Следовало сделать это раньше. Помнишь, мы только об этом