Сэм сам себя. И тут начался второй. Как раз здесь недавно пробежалась батарея самоходок – припомнил Волынский, и напрочь добила дорогу. Союзники из сухопутных войск отрабатывали задачу стрельбы батареей по морским целям с позиций на Рыбачьем. Что сделали с дорожным покрытием шесть тяжелых орудий вместе со своими КШМ – описанию не поддавалось!
– Ничего себе, долбаный «букетик»! – вслух ругался Семен. – У нас-то артиллерия – ну, чистая клумба, млын каменный! «Василек», «Акация», например, «Гвоздика», «Фиалка», «Гиацинт»… Юмористы, маман иху, во все их стрельбовые приборы и таблицы!! Да после того, что он сделал с этой дорогой, их комбат должен был бы на ней жениться!
Подпрыгивая на жестких скрипучих рессорах по крутым кочкам, срываясь в ямы и протоки ручьев, «чудовище» несколько раз мстительно стукнуло Сэма головой о потолок кабины, и грудью и ребрами – о рулевое колесо. Больно, однако!
– Ну, сволочь, если еще раз – я тебя на обратной дороге прямо с моста в Ефимовку, поставлю на заданную глубину твоей тупой, беззубой мордой вниз! Ты у меня довыеживаешься!
«Смерть империализму!» поверила офицеру и как-то присмирела. Грунт под колесами стал более твердым, справа высились высокие, мрачные скалы, к которым надо было прижиматься, ибо слева были глубокие, прожорливые обрывы.
Наконец, победно рыкнув, чудище вылетело на асфальт и аж запело от удовольствия. Еще бы! Этому чудищу ой, как редко приходилось ездить по ровной, ухоженной дороге! Даже давно, даже в годы его туманной юности не случалось такого счастья!
Здания казармы и других строений тыловой заставы, проволочные заграждения, наблюдательная вышка на сопке уже хорошо просматривались и Сэм прибавил ходу, лихо затормозив у КПП с вооруженными солдатами в пограничных камуфляжах.
Сергей явно скучал, ожидая транспорт до Ефимовки. Последняя бутылка пива была допита и отнесена в мусорный ящик – погранцы ребята культурные и аккуратные, разгильдяйства и свинства не допускали.
Соскочив с высокой ступени машины, Сэм не заметил, что пистолет выскочил из кобуры и повис на длинной шлейке. Он приветственно махнул знакомым пограничникам, выглядывая Хапужникова.
В этот самый момент, к аккуратному КПП подъехал шикарный, блистающий никелем и хромом, элегантный, как детская игрушка, норвежский автобус с туристами.
Волынский отметил про себя, что его водитель, рассмотрев эмблему с черепом и костями, а также девиз «Смерть империализму!» намалеванную на зеленом облезлом борту страшного грузовика, судорожно сглотнул слюну.
«Ага!» – догадался Семен – «Наверное русский язык знает!»
Испуганные туристы облепили окна, дивясь на диковинку. Чудище же нагло щерилось радиаторной решеткой и издевательски подмигивало пустыми глазницами фар.
В головах туристов враз всплыли газетные утки времен «холодной войны» о кровожадности и коварстве русских. Вроде бы все тут изменилось – «Glasnost», «демократия», Ельцин, водка. Безоглядная гонка разоружения русских