виду и не скажешь! Интересно, а куда это он потащил унылого, плохо одетого парня? Неужто?» – перекрестился шофер, мысленно уже упокоив душу непутевого парня и осенил себя мелким крестом. Лес и откосы, если вдуматься, вполне подходили для такого мероприятия в злобной, диктаторской стране. Не знаю уж, как офицер, а потомок викингов о Сталине знал всё! Кто его знает? Пойди – проверь!
А солдаты же эти оказались пограничными контролерами, улыбчивыми аккуратными парнями приятного вида, делающими свою рутинную работу и даже вполне сносно знавшими несколько фраз на английском.
Вмиг туристы и сам водитель дружно и облегченно вздохнули и принялись обсуждать русских. И как это они сразу не догадались! Надо же, какие идиотские мысли смогли прийти!
А страшный грузовик, взревел и окутался густым дымом, как заблудший посланец самого ада. Он лихо развернулся, помчался по дороге, швыряясь комками грязи с колес в столпившиеся у шлагбаума малолитражки. Доехав до погнутого знака, монстр резко свернул прямо в густой загадочный лес, тут же растворившись в нем.
И лишь только после того мужчины в автобусе стали между собой соревноваться в иронии, издеваясь над русской техникой и офицером. Они поняли, что они больше их точно никогда не увидят. А то мало ли, что…
Меж тем, Сэм гнал грузовик по дороге, мечтая быстрее доехать до Ефимовки, сдать дежурство, поесть и упасть перед Великим Бормотателем (так называли телевизор, который далеко не всегда мог показать четкую видеокартинку), спокойно слушая сквозь сладкую дрему самые страшные новости и дурацкие рассуждения политиков.
Скальные языки слева старались подставить ногу под колесо на каждой петле дороги, а справа призывно разевали пасти жадные, лесистые овраги и кюветы. Хапужников стал делиться с Сэмом впечатлениями прошедшего отпуска. Сергей не баловал слушателя разнообразием сюжетов – пьянки да бабы, бабы да пьянки. Тоже мне, отдых! Стоило так далеко за этим ехать! Сэм был все еще зол и только презрительно фыркал. Он даже не слушал своего соседа.
Отметив такое дело, «зам по тылу» обиделся и даже на какое-то время замолчал, к тихой радости Волынского. Потом он подумал, что жизнь полна несправедливостей. Вот, например, когда машина прыгает по ухабам, он летает по кабине, собирая головой и тощим телом все острые углы этого чудища на колесах.
А вот Сэму было хорошо – вцепился себе в устойчивый, крепкий «бублик», уперся глазами в набегающую дорогу, выискивая возможности увернуться от бугра, объехать яму. Хорошо ему!!!
Ну почему так – как что хорошее, удобное или вкусное – так людям! А вот если что-то наоборот, так ему, Сереге Хапужникову!?
Он просто стал ныть вслух. Через некоторое время Сэм уже кипел, как старый, пробитый радиатор, извергая из себя рыжую пену.
– И какого хрена тебе надо? – вежливо и культурно спросил Волынский попутчика через междометия, которые мы здесь опускаем.
– А дай мне вести машину! – нагло предложил-потребовал тыловик.
– А не сходить ли тебе в дальнее экзотическо-эротическое