здесь, / (Поскольку сейчас нет другого пути / Кроме благости, чтобы увидеть ее, кого все хотят видеть, / Все должны стремиться стать такими же благими, как она)…» – Здесь и далее перевод «Годовщин» мой, если не указано иное [И.Л.].
95
Ср. с симптомами сифилиса, описанными Фракасторо: «Иногда одновременно с самими пустулами, иногда до, а иногда и после их появления наблюдаются боли в мышцах, доставляющие больным тяжкие мучения. Боли при этом бывают не в самих сочленениях, но в пределах мышц и сухожилий; они очень сильны и с трудом уступают лечению; они появляются преимущественно по ночам. Иногда наблюдается слабость во всем теле; кожа бывает бледна; наступает истощение. Иногда болезнь сопровождается небольшой лихорадкой; аппетит пропадает, сон плохой, наблюдается угнетенное состояние духа и вспыльчивость, появляется желание лежать – самый зловещий признак. Лицо больного становится кахектическим, икры припухают. Кровь, если ее выпустить, представляется нечистой, слизистой. Моча бывает насыщенного цвета, нечистая, мутная. Последний признак при отсутствии лихорадки даже в начале болезни легко позволяет распознать ее. Испражнения выделяются с трудом и бывают плотны, часто смешаны со слизью; у некоторых бывают мигрени, не уступающие никакому лечению и не проходящие в течение трех-четырех месяцев. Вот какие признаки появляются у людей, страдающих этой болезнью» (Фракасторо Дж. Цит. соч. – С. 17–18).
96
«Эта великая чахотка перешла в лихорадку, / И так у мира начались припадки, он радовался, он скорбел. / Люди считают, что дрожь – это лекарство, / И когда дрожь проходит, перестают беспокоиться, / Так и ты, больной мир, ошибаешься, считая, что ты / Здоров, когда, увы, ты в летаргическом сне. / Ее смерть ранила и смирила тебя, / И ты бы лучше пощадил Солнце или Человека. / Рана была глубока, но еще печальнее, / Что ты потерял чувство и память. / Было тяжело слышать твой стонущий голос, / Но хуже, что теперь ты потерял речь. / Ты забыл свое имя, да, забыл, ты был / Только ею, а теперь ты ее пережил».
97
«Одна женщина одним ударом убила нас всех, / а теперь каждая убивает нас одного за другим. / Мы с наслаждением отдаем себя / Этой чахотке; и глубоко слепые / Мы убиваем себя, чтобы продолжить наш род».
98
«Как золото заболевает, ужаленное Меркурием, / Так же, как и все части мира».
99
«А ты – предмет этой благородной мысли, / Трижды благородная девица, не могла ни найти, ни искать / Более подходящего времени, чтобы отдаться своей печальной судьбе, / Чем пока живет этот дух, что может передать / Столь хорошо твое достоинство глазам наших последних родственников, / Что они будут дивиться ему и тебе, / Восхитительное соответствие, где состязаются во взаимной грации / Искусный карандаш и прекрасное лицо. / Твоя прекрасная благость сделала это задание слишком сложным / Для дерзкой гордости низменных перьев, / Нам достаточно восхвалять тех, кто восхваляет тебя, / И говорить, что едва ли достаточны эти похвалы, / Которые, если б ты была жива, / Спрятали бы голову в страхе / От гневных возражени