о способах обнаружения ошибок подсчета или даже прямых фальсификаций на выборах. Не случайно в англоязычной научной литературе закрепился устойчивый термин «Electoral forensics» («электоральная криминалистика»). Название говорит само за себя. Вопрос о «несущественном» или «существенном» влиянии воли людей, участвующих в подсчете голосов, на результаты выборов, т.е. о степени воздействия на реальное волеизъявлением избирателей, что вообще‐то является уголовно наказуемым деянием (это касается отнюдь не только стран, находящихся в транзите, но и государств со стабильной демократией), исследователей интересует прежде всего как методическая проблема.
Анализ достоверности результатов выборов возможен, по мнению некоторых специалистов, даже с помощью такого простого инструмента, как статистика хи-квадрат [Гусаров, Гухман, 2008, с. 105–118]. В целом можно выделить три основные группы методов фиксации ошибок подведения итогов голосования: а) обнаружение «выбросов» – нетипичного голосования (метод неявных контрольных сумм, метод сопоставления результатов голосования в близлежащих избирательных комиссиях); б) приемы, основанные на теории чисел (закон Бенфорда по второй цифре, закон Бенфорда по последней цифре, метод Бербера – Сакко по двум последним цифрам); в) приемы, основанные на оценке линии регрессии (метод Собянина–Суховольского, метод Шпилькина, метод Климека) [Бузин, Любарев, 2008; Мебейн, Калинин, 2009, с. 57–70; Шпилькин, 2011, с. 2–4; Шпилькин 2011; Beber, Scacco, 2012, p. 211–234; Kobak, Shpilkin, Pshenichnikov, 2012; Myagkov, Ordeshook, Shakin, 2009].
Справедливости ради отметим, что ошибки подсчета могут рассматриваться и как техническая проблема подведения итогов голосования в случае использования технических средств. Классический пример – проблема подсчета голосов на президентских выборах в США в 2004 г. Типичными же приемами фальсификации считаются завышенные результаты явки на выборы (эксперты утверждают, что в России отличие числа граждан, имеющих право участвовать в выборах, и количество лиц, внесенных в списки избирателей, составляет 2–5 млн), переброс голосов определенному кандидату или партии от следующего непосредственно за ним / ней претендента или пропорциональный «отъем» голосов от всех объектов выборов в пользу одного.
В настоящее время в России анализом этой проблемы занимается весьма узкий круг преимущественно молодых исследователей, но в целом отечественные авторы уже пользуются значительными результатами исследований в различных странах, позволяющих считать данное направление весьма перспективным даже в среднесрочной перспективе [Alvarez, Atkeson, Hall, 2013; Breunig, Goerres, 2011, p. 534–545; Carriquiry, 2011, p. 471–478; Deckert, Myagkov, Ordeshook, 2010; 2011, p. 245–268; Diekmann, Ben, 2010, p. 397–401; Election fraud…, 2008; Estok, Nevitte, Cowan, 2002; Fewster, 2009, p. 26–32; Implementing…, 2009; Statistical…, 2012, p. 16469–16473; Leemann, Bochsler, 2014, p. 33–47; Lehoucq, 2003, p. 233–256; Lukinova, Myagkov, Ordeshook, 2011, p. 603–621; Mebane, 2011, p. 269–272; Mebane, 2013; Mebane, 2010, p. 6–15; Mebane, 2013; Pericchi, Torres, 2011, p. 502–516; Shikano, Mack, 2011, p. 719–732; Torneo, Teehankee, Francis, 2013].
Прогресс исследовательских техник последних десятилетий существенно повлиял на стратегию исследования политических процессов и качество результатов научных проектов.