скажешь тоже! – он всё старался сохранять равновесие, – Какие там проценты!
– С двадцати-то миллионов баксов? – удивилась я.
Да, это был удар. Мишкино лицо как будто окаменело, он замер, и я почувствовала, как внутри него зашуршал оползень, камнепад. Я не могла понять почему, но он не был рад этим деньгам, и не был расстроен …что их мало…или много. Это было НЕ ТО. Известие о деньгах просто смело его. Я по-прежнему не понимала в чём дело. Раньше он не только не был корыстным, или жадным, он просто никакого внимания не уделял этому. Ребята зарабатывали в стройотрядах, ещё деньги давали родители, иногда они искали подработки в Москве. Деньги всегда были, больше или меньше, и никакой особой смысловой нагрузки в них не было.
– Эй, ты чего? Ты же капиталист теперь, мы все, в общем…ты забыл? Ты чего бьёшься-то. Переведу я тебе денежки, трать на здоровье, не надо будет шпионить. Бросай ты это дело, парень! – я старалась проникнуть в причину его паники и, кажется, стала что-то нащупывать.
Но зазвонил Мишкин мобильник. Нас приглашали к вылету.
– Я просто не ожидал, Лиса…Мой отец, надо же. И СЕЙЧАС, – Миша усмехнулся, – Что же, так тому и быть, деньги всегда хорошо.
С этой сентенцией я не стала спорить, и мы вернулись на поле. Нас встретили двое мужчин, один совсем молодой парень, который «оценил» недавно мой прикид, и второй постарше, которого я раньше не видела. Мише передали сумку, типа планшета, дали подписать пару бумаг, и подвели нас к беленькому самолётику…
Я хотела сказать Мише, что он хлипковат на вид, но мой спутник, кажется, не был расположен шутить. Мы забрались в кабину. Самолёт был совсем маленький, двухместный. Я на таком никогда не летала.
– Знаешь, ты не грусти, твои родители были не одни. И я, и Вадик, мы их не забывали. Я к ним регулярно приезжала, иногда жила у них на даче. Мы были вместе. Не грусти, что было, то прошло, и я рада, что ты жив-здоров. Хоть ты и сволочь изрядная, да и шпион к тому же, – я наклонилась к Мишке и поцеловала его в краешек губ, погладила по голове…. Он всё ещё был моим Генералом, бесчувственный волчара….
Загудели винты самолёта, и вот уже поле ниже и ниже, а мы выше ёлок, летим за солнцем, к снежным шапкам нашего Килиманджаро.
Юность…Ничто так не сближает людей. Я знала, что Мишка уже не тот человек, с которым мы делили жизнь сто лет назад, и всё-таки он был частью меня. Я думала, как скажу Вадику, как позвоню Стёпке в Польшу, где он работал в представительстве Аэрофлота техническим директором последние лет пять. И что они мне скажут, как завопят в телефоны, и как мы все вместе поедем куда-нибудь и будем хулиганить как раньше. Я представляла это, мне ТАК хотелось.… И чувствовала – нет, не бывать. Не туда принесёт меня мой северный ветер.
Но мне улыбался мой Генерал, и солнце летело навстречу, и, кажется, я давно не чувствовала себя такой счастливой.
…………………………………………………………
Что это было, взрыв внутри самолёта или выстрел, по жуткой иронии судьбы, я не знаю до сих пор. Пламя вспыхнуло перед моим лицом, самолёт как бы прыгнул вверх,