пинал ногами заваленное разноцветными подушками кресло.
– Я верил тебе, Таня! Я боготворил тебя! А ты оказалась просто сучкой! До омерзения красивой сучкой! Какой же я болван! – Он несколько раз подходил к ней, взмахивая кулаком, но не мог ударить её, чувствуя, что вся его огромная сила улетучивалась, когда он встречался с открытым взглядом жены. – Как же я мог поверить тебе? Я ждал столько времени, я терпел, не трогал тебя до свадьбы… А ты теперь… Оказывается, тебя нужно было лишь откупорить, как бутылку, чтобы ты сразу пошла по рукам. Какой же я идиот! И какая же ты мразь, Танька!
– Перестань кричать, – понуро отозвалась она. – Я не могу объяснить тебе ничего. Если сможешь перетерпеть, то перетерпи.
– Но как ты могла? – он уже в который раз повторял один и тот же вопрос.
– Я не могла. Это была не я, Олежек. Но ты не поймёшь. Я сама не понимаю.
– Ты его любишь? Кто он такой? Ради какой такой твари ты раздвинула ноги? Боже! Я не могу поверить! Какой-то вонючий самец был внутри тебя. Какой-то… Кто он? Откуда он взялся? Отвечай мне, дрянь, как это могло произойти? Я должен знать!
– Не сейчас, Олег, не сейчас. Поверь, мне очень плохо…
И в ту же секунду она вдруг усомнилась в своих словах: было ли ей плохо в действительности? Пожалуй, нет. Плохо было только из-за крика, поднятого Олегом. Плохо было из-за Олега. Всё остальное заставляло её чувствовать себя на удивление хорошо. Она торопливо перелистала в памяти всё случившееся и поняла, что ей захотелось пойти к Юрию. Пойти прямо сейчас, махнув рукой на свою молодую семью – пусть всё разрушится, как песочный замок под накатившей морской волной.
Олег продолжал шуметь, когда она поднялась с кровати и начала одеваться.
– Ты куда? Проветриться захотелось? Пойди, пойди проветрись. А когда возвратишься, ты расскажешь мне всё в подробностях. Я хочу знать обо всём: как это было, сколько это продолжалось, что ты думала в тот момент… Я должен знать всё, иначе я свихнусь. Ты понимаешь меня? – Олег выглянул в коридор, держась обеими руками за всклокоченную белобрысую голову, но Татьяна уже ушла.
Дверь в квартиру Юрия оказалась не заперта. Таня прошла внутрь и остановилась. Юра сидел за письменным столом и шевелил пальцами рук, словно нащупывая что-то в воздухе. Его голова была наклонена, глаза прикрыты. Перед ним бледно светился экран монитора.
Поначалу Таня испугалась, решив, что он тронулся умом, затем услышала его шёпот:
– Как же это… Лепестковые… Как лепесток… Снегопад лепестковый…
Таня осторожно опустилась на стул, следя за каждым движением Юрия. Временами его губы переставали шептать, но продолжали беззвучно проговаривать слова, будто пробуя их на вкус. Затем он вдруг хватал авторучку и начинал безостановочно писать что-то на бумаге, то и дело перечёркивая написанное. И после этого вновь застывал, вглядываясь в только ему видимую картину в пространстве перед ним. Ещё через несколько минут он вдруг отталкивал листки