чёткое отражение собственных глаз в каждом бокале. А ещё тот едва уловимый звук, когда вино только-только касается поверхности стекла. Это завораживает, как настоящее чудо.
Поднимаю бокал повыше, чтобы оценить качество своей работы, и сквозь стекло вижу девушку в таком знакомом мне красном платье, выглядывающем из-под шубы. Я сглатываю. Паника нарастает внутри меня, и я не могу ничего с собой поделать.
– Наконец-то пришёл кто-то, – произносит Мэдлин и отодвигает чашку с кофе в сторону. Она встаёт, берёт со стойки свой блокнот и идёт к только что занятому столику.
Я просто стою и смотрю, как они разговаривают, Мэдлин что-то записывает, улыбается, а после идёт прямиком ко мне. Мне не нужно смотреть на её выражение лица или слышать то, что она собирается сказать. Я знаю всё сам.
– Какого чёрта она здесь, Этан? – шепчет она мне, подойдя ближе. Её лицо пылает от гнева. – Она думает, что можно просто так заявиться сюда после года отсутствия и заказать салат?! Нет, серьёзно, ты бы отвёл её на психологическую экспертизу! У неё явно не все дома!
– Мэд, успокойся, – шепчу я в ответ и сам ужасаюсь тому, насколько испуганно звучит мой голос.
Казалось бы, что это глупо – бояться какой-то женщины, сидящей за столиком в паре метров, но её присутствие сковывает меня, замораживает. Я чувствую, как начинают трястись руки.
– Я на работе. Я не стану говорить с ней, – говорю я и принимаюсь протирать стойку полотенцем так сильно, словно она действительно запачкана.
– О, я сомневаюсь, что всё будет по-твоему, – фыркает сестра. – Она заказала вино и попросила, чтобы бармен открыл при ней бутылку. Так что иди и попробуй не заговорить с ней, если получится.
– Ты так злишься, будто бы это моя вина, что она здесь, – отвечаю я, доставая бутылку.
– А чья вина в том, что ты не развёлся с этой сумасшедшей до сих пор? Да я бы вообще в судебном порядке запретила приближаться ко всем членам твоей семьи.
– Успокойся, – говорю я Мэдлин. Хотя на самом деле успокаиваю себя. Мне нужно унять дрожь в руках и стереть с лица этот ужас. Я мысленно досчитываю до двадцати и выхожу из-за барной стойки.
Чем ближе я подхожу к столику, тем яснее вижу её. Она не изменилась – всё такая же красивая, вечно завивающая волосы и красящая ногти красным. Только теперь она улыбается уже не ласково и нежно, а наигранно, самодовольно, словно получает удовольствие от моего удивления и настороженности. Она может вытворить что угодно, и это пугает меня.
Я останавливаюсь у её столика, улыбаюсь, откупориваю бутылку вина и ставлю её на стол. Надеюсь уйти молча, хотя в глубине души знаю, что она мне не позволит.
– Здравствуй, Этан, – она проводит кончиками пальцев по своей шее, словно соблазняя меня, но все эти приёмы давно не работают на мне. – Ты разве не получил моё сообщение?
– Здравствуй, Шерил, – отвечаю я, собрав всю волю в кулак. – Получил, но не было времени ответить.
– Ты всегда так занят,