Могло… он больше не знал, что могло.
Постоял, прислушался, с трудом преодолевая вчерашний хмель и гудение в голове. Тишина. Он осторожно подошел поближе. Могила была разрыта на совесть – памятник аккуратно отставлен в изголовье, цветы и венки сложены в кучку, земля выкинута вся. Он наклонился через бруствер и вздрогнул.
Омерзительного вида полуразложившийся женский труп был буквально втиснут в бархат гроба телом какого-то раздетого парня. На ногах девушки, согнутых в коленях, мягкие ткани отстали, и были видны белые кости. В могиле вертикально торчала крышка гроба – другим концом она упиралась в затылок парня. Из зияющей раны торчали обломки черепа, густо перемазанные серым мозгом и кровью. Пальцы молодого человека судорожно сжимали белый шелк платья в том месте, где у девушки когда-то была грудь. Белый зад парня чудовищно диссонировал со всей картиной.
Тоша-Фабрика попятился, оскальзываясь на глине. Ему показалось, что в могиле кто-то шевелится. Пошатнувшись, он оперся рукой о выкопанную глину, и увидел лицо девушки. В отличие от всего тела, оно не выглядело разложившимся – скорее наоборот, сияло чистотой и юностью.
– О боже, – прошептал сторож. Он попытался подняться, но ноги проскальзывали по глине. В лице девушки было что-то такое, что заставляло его смотреть и смотреть на нее. Он понял, что сейчас она откроет глаза, и тогда он умрет от ужаса…
Он вскочил на четвереньки и, подвывая, помчался прочь, ломая ветки. Вслед ему шелестели какие-то странные, ласковые слова. Он, с рождения наделенный обостренным чутьем к опасности, твердо знал, что не проживет дольше завтрашнего утра…
Венчание
Романтичная история
Поезд лязгнул, засвистел, закряхтел всеми своими стальными суставами, несколько раз содрогнулся в конвульсиях и, наконец, окончательно остановился. Александр посмотрел в окно купе – совсем рядом с поездом неспешно текла широкая река, на другом берегу которой золотились маковки церквей.
Его зоркий взгляд морского офицера разглядел вдалеке многочисленных извозчиков, столпившихся перед понтонным мостом. Там, на спуске с берега, явственно происходило что-то из ряда вон выходящее – но человеческая суета не давала разглядеть, в чем дело.
– Иркутск, господа! – басом взревел кондуктор. – Кому до Иркутска – прошу на выход!
Александр снял с полки обтянутый парусиной чемоданчик, церемонно раскланялся с попутчиками – немолодой семейной парой, надел фуражку и вышел. Снаружи сразу стало прохладнее – уже начиная с Новониколаевска всех обитателей поезда мучила летняя сибирская жара, от которой не спасали даже распахнутые окна.
До приезда Софьи и незамедлительной свадьбы оставалось два дня. За это время нужно было многое успеть – как по делам службы, так и по личным. Времени было в обрез – через три дня после свадьбы он должен был выехать на фронт.
К его