всегда быть в своей стране, «карнавальный маскарад» с урядником Петром Михайловым, длительное отсутствие русского самодержца и т.п.) привело, как известно, к распространению слухов о том, что «государя за морем не стало», к стрелецкому бунту 1698 г., способствовало созданию легенды о «подменном царе» и т.д. В составе Великого посольства, помимо трех великих послов: Ф.Я. Лефорта, Ф.А. Головина, П.Б. Возницына с дворянами, пажами, прислугой и т.д., был отряд волонтеров (десятником второго десятка был Петр Михайлов, т.е. сам царь) и т.д., всего около 250 человек53. Грандиозность этого предприятия поражает. И его влияние на развитие русской литературы путешествий трудно переоценить.
Ю.М. Лотман и Б.А. Успенский в одной из ранних работ заметили: «Если в средневековом сознании святые земли (Восток) были источником, откуда “искра благочестия доиде и до Российского царствия”, то XVIII век начался с демонстративного утверждения, что новый просветитель русской земли должен совершить паломничество на Запад – с “Великого посольства” Петра I»54. Здесь, на наш взгляд, все верно, лишь с одной существенной оговоркой, касающейся как раз судьбы жанра путешествий в Петровскую и послепетровскую эпоху. А его судьба, в свою очередь, отражала особенности культурной ситуации в России. «Демонстративное» паломничество на Запад при всей его масштабности не смогло, да, судя по всему, и не собиралось отменить или хотя бы прервать средневековую традицию паломничеств на Святую Землю (Восток).
В этом смысле весьма характерно «Хождение в Святую землю московского священника Иоанна Лукьянова» – выдающийся памятник русской паломнической литературы, приходящийся на Петровскую эпоху (1701–1703), тесно связанный с старообрядческой культурной традицией и принадлежащий «школе протопопа Аввакума»55. С другой стороны, не менее характерен и тот факт, что при заключении мирного договора России с Турцией от 3 июля 1700 г. в его текст была внесена специальная (12) статья, в которой говорилось: «Московского народа мирянам и инокам иметь вольное употребление ходить во святый град Иерусалим и посещать места, достойные посещения, а от таких посещений ради приходящих ни во Иерусалиме, и нигде дань, или гарач, или пескеш, да не испросится, ни за надобную проезжую грамоту деньги да не вымогаются»56. Таким образом, Петр, «демонстративно» поддерживая и как бы «освящая» своим царским авторитетом «паломничества» на Запад, не забывал оказывать по меньшей мере дипломатическую поддержку традиционным паломничествам на Ближний Восток.
Другое дело, что две основные линии развития русской литературы путешествий в Новое время начинают активно взаимодействовать, по крайней мере влияние «Запада» на «Восток» здесь очевидно. Это приводит к определенной трансформации паломнического жанра, прежде всего в смысле расширения маршрутов. Так, В.Г. Григорович-Барский начинает в 1724 г. странствования по святым местам, продлившиеся около 24 лет, с посещения христианских святынь Западной Европы: Бари, Рим и т.д. И уже затем следуют традиционные