заставляли Новгородъ платить дань, такъ какъ новгородцы часто нарушали права московскаго князя въ Двинской области, или новгородскіе «ушкуйники» (вольница новгородская) грабили земли, подвластныя московскому князю. Къ тому же въ самомъ Новгородѣ происходили постоянныя неурядицы: простой народъ хотѣлъ подчиниться Москвѣ, надѣясь найти у князя защиту противъ сильныхъ людей, а бояре боялись Москвы, такъ какъ тамъ князь боярамъ никакой воли не давалъ. Имъ больше нравились порядки въ Польшѣ, гдѣ власть короля была сильно ограничена боярами; поэтому, видя, что Новгороду не устоять противъ Москвы, что приходитъ конецъ его вольности, бояре рѣшили передаться на сторону польско-литовскаго короля. Они заключили съ нимъ договоръ, по которому признавали надъ собой его власть, а онъ за это оставилъ имъ ихъ старинныя вольности и обязался защищать ихъ отъ Москвы.
Иванъ III зорко смотрѣлъ за всѣмъ тѣмъ, что дѣлалось въ Новгородѣ, и искусно поддерживалъ въ немъ несогласія между гражданами: многіе недовольны были подданствомъ польскому королю – католику. Неоднократно Иванъ отправлялъ въ Новгородъ пословъ съ напоминаніемъ объ обязанностяхъ. «Люди новгородскіе, – говорили эти послы, – исправьтесь; не забывайте, что Новгородъ – вотчина великаго князя. Не творите лиха, живите по старинѣ». Но враги Москвы не унимались, оскорбляли пословъ московскихъ, кричали на вѣчѣ: «Новгородъ не вотчина великаго князя: Новгородъ самъ себѣ Господинъ».
Наконецъ, узнавъ о заключеніи Новгородомъ союза съ Литвой, Иванъ выступилъ въ походъ. Передъ отправленіемъ и во время пути онъ раздавалъ щедрую милостыню, приказывалъ служить молебны – вообще придалъ своему походу священный характеръ: онъ говорилъ, что идетъ наказать новгородцевъ за измѣну православію. Новгородцы уже чуяли бѣду. Суевѣрный народъ отмѣтилъ нѣсколько недобрыхъ предзнаменованій. Говорили, что въ одномъ монастырѣ на иконѣ Пресвятой Богородицы изъ глазъ потекли слезы; въ другомъ колокола стали сами перезванивать; буря сломила крестъ на святой Софіи. Ходила молва, что преподобный Зосима, подвижникъ Соловецкій, на пиру у главной противницы Москвы – Марѳы Борецкой – имѣлъ видѣніе: 6 бояръ, особенныхъ враговъ московскаго князя, показались ему сидящими безъ головъ; говорили и о другихъ подобныхъ знаменіяхъ.
Новгородцы наскоро собрали большое войско (40 тыс. чел.); но оно состояло изъ купцовъ и ремесленниковъ, мало опытныхъ въ военномъ дѣлѣ, и въ первой же битвѣ (на реке Шелоне, в 1471 г.) они были наголову разбиты сравнительно малочисленнымъ, но хорошо устроеннымъ московскимъ войскомъ (4 тыс. чел. под командованием воеводы Даниила Холмского). (В этой битве погибло 12 тыс. новгородцев, еще 17 тыс. попало в плен, одновремено другая московская рать разбило 12 тыс. новгородское войско в Двинской земле). Послѣ сраженія окрестности Новгорода были сильно опустошены, а отъ польско – литовскаго короля помощи не было. Между тѣмъ, вслѣдствіе прекращенія подвоза, вздорожалъ хлѣбъ. Граждане новгородскіе