мест, а некоторая перестройка основной столовой еще расширила число одновременно сидящих еще на сорок мест примерно. А так как часть пассажиров принципиально отказывались от приема еды в таких учреждениях, из-за детей малых. «Кают-компанию» для пассажиров решили оставить какой есть, с богатыми креслами и сопутствующими благами.
Таким образом, к обеду второго дня, проблема с размещением была полностью решена, дефицит «мест» был минимальным – люди просто забирали приготовленные для них блюда в свои каюты, часть – и не могла без этого, а еще с двадцать человек обедали позже – «команда коков» из пассажиров. А про команду корабля вы знаете. Открылась и прачечная – в порядке самообслуживания, но это уже не вызвало большой истерии, как «благая» весть вчерашнего дня. А что в каютах пассажиров? Да в общем-то ничего интересного. Обычные – второго класса, и совершенно простые – третьего, наиболее простенькие, лишенные велюра, замши, и прочих прелестях жизни.
Так скучно и обыденно – сидеть в замкнутом помещении. Все силы были брошены на поиск занятий. Кто-то читал книги, заведомо взятые с домашних библиотек, самые ценные дня них, кто-то занимался рукоделием – при достаточном освещении спокойно вязали и шили мелкие вещи, кто-то развлекал своих чад.
Люди науки собирались небольшими, но дружными группами для обсуждений непонятных для большинства аспектов жизни, но и не без обсуждения злободневности. Чем дальше было от бухты Золотой Рог, чем больше нахлестывали воспоминания. О еще совершенно недавних событиях, произошедших буквально пару дней назад. Но этот приступ ностальгии, еще был таким отягчающим – мало времени прошло, еще Родина не отпускала, она еще вот – совершенно близко.
Лишь один благородный поступок был сделан в течении этого короткого времени – неназванный пассажир первого класса самолично решил поменять с семью из пассажиров третьего класса – а разница здесь была и серьезной.
Особенно для семьи с тремя малыми детьми – пяти, восьми и двух лет. Сам же, доброчестивый господин, решил остаться инкогнито, долго не занимая свою каюту, чтоб не встретиться с тем, кому оказал помощь. Лишь к вечеру – после бессметного числа часов, проведенных в отведенной для пассажиров главной палубы, он вернулся, держа в руках лишь два небольших чемодана.
Внутри было мало излишков – одежда тѐплая, то есть пальто, штанов несколько, рубашек и т.д, обувь, несколько фотографий без рамок, сложенных в виде игральной колоды, несколько черновиков, три книги, ручные часы, немного драгоценностей – представляющих больше ценность как для памяти.
И две иконы, занимающие весь второй чемодан, аккуратно сложенные и завернутые в белую ткань. Да и что-то еще, по мелочи. И все. Вот типичный – распространенный здесь, за небольшими вариациями, набор одинокого волка-путешественника, навечно покидающего свою отчизну. Ах да, еще какие-то награды, иногда от самого Государя, сложенные