его искренне полюбить Маргариту. Его совсем не смущало, что он обнимает женщину, успевшую побывать в объятиях других мужчин. Он совершенно не ревновал её. Эжен не видел в ремесле своей любовницы ничего предосудительного. Кажется, его это даже возбуждало, ведь в дневнике Патриса явно сквозила насмешка над такой добродетелью, как верность. Весь день он валялся на кровати, перечитывая рукопись и совсем не собирался забивать себе голову иными делами. Словом, жизнь которую создала для него влюблённая потаскушка была вполне милой и приятной. Если бы ему наконец удалось издать книгу, то он был бы вполне удовлетворён.
Идея отследить передвижения барона по газетным заметкам пришлась Эжену по нраву. Вот осёл, и как он сам не догадался? И теперь, кроме платы за комнату, расходов на еду и разные мелочи, Марго пришлось выкраивать пару монет на бульварные листки, где хроникёры описывали громкие светские события. И молодой человек даже несколько раз являлся в указанное место, но затрапезный вид играл с ним злую шутку, полиция тщательно отгоняла подобный сброд от солидных людей. Бланшар вновь впал в уныние и, совсем потерявшая от любви голову, девица выходила на работу едва ли не с полудня, лишь бы собрать для любовника денег на приличный костюм.
Наконец, Эжену повезло, барон Баретт оказался в числе знати, решившей посетить громкую премьеру в театре Варьете. Молодой человек несколько дней прохаживался вокруг, присматриваясь к входу и следил где останавливаются экипажи. Накануне, он с помощью Маргариты тщательно привёл себя в порядок. Взятый в рассрочку костюм сидел не слишком ладно, но зато вполне достойно, в отличие от обносков, что он носил последнее время. И поздно вечером, стоя в тазу посреди комнаты, он стучал зубами от холода, пока любовница мыла ему голову украденным в лавке кусочком мыла. Эжену пришлось раздеться до нага, девушка уверяла, что сушить вещи в сыром помещении невероятная глупость. И теперь, оба потешались над столь нескромной картиной.
– Ай, Марго! Ты так трёшь мочалкой, что право же, сдерёшь с меня кожу живьём. – С насмешкой бросал Бланшар.
– Ничего, красавчик, лишь бы заветное местечко осталось в целости. – Прыскала она.
– Вот нахалка! Да ты затеяла купание, не иначе как лишний раз на него полюбоваться. – Хохотал Эжен.
– Фу! Вот срамник эдакий! – Притворно сердясь вскрикивала девушка, отвешивая молодому человеку шлепок.
– Да-да. Видишь я прав, ты и к моему заду питаешь нежные чувства. – Продолжал он. От души потешаясь над происходящим.
Они продолжали перекидываться непристойными и откровенными словечками, находя это очень остроумным. И веселились совсем как двое испорченных ребят, что впервые видят наготу. Маргарита накинула на голову любовника кусок холста.
– Всё, можешь вытираться.
– Уже? Хм, а ты уверена, что помыла всё, дорогая?
– Отстань, вот бесстыдник! – Девушка сделал вид, что нахмурилась, но искоса