продрогнуть за три часа, что простоял в ожидании. Но желание, во что бы то ни стало, решить свою проблему, не давала ему сдвинуться с места. Бедняга не отважился даже на пять минут отойти и выпить стаканчик вина в кафе, что было всего в двух шагах. Хотя Маргарита ещё утром сунула ему в карман пальто франк и двадцать су.
Наконец, толпа зевак оживлённо зашумела и газетчики, прежде лениво тянувшие папироски, бросились вперёд. Проклятье! О них Бланшар и не подумал. Бойкие молодые люди окружали плотным кольцом всех, кто выходил из карет и шикарных ландо6. Даже служителям театра и самому директору не удавалось их оттеснить. Эжен рванулся вперёд и тут едва не упал в лужу от сильного толчка в плечо. Какой-то толстяк, расставив локти, ринулся в самую гущу тел волоча за собой громоздкую подставку для фотографического аппарата.
– Господин барон! – Пискляво вопил он. – Господин Баретт, всего один снимок для завтрашнего номера «Фигаро».
Бланшар впился глазами в солидного мужчину, что как раз выходил из экипажа. Так значит это и есть всемогущий барон Шарль Баретт, собиратель непристойной коллекции. Он оказался весьма солидным человеком высоко роста и плотного телосложения. Воротник его пальто, из тонкого сукна, был отделан гладким мехом, таинственно поблескивающим в свете фонарей. Цилиндр из шёлкового плюша, ещё больше увеличивал его рост, придавая своему хозяину весьма респектабельный вид. В руке, затянутой в ослепительно белую перчатку, барон небрежно держал трость с костяным набалдашником. Эжен успел заметить и его широкое лицо с крупным мясистым носом, пышные усы и холёную бородку. Вся фигура Шарля Баретта говорила о солидном благополучии и, даже медлительные жесты, выдавали человека хорошо знающего себе цену и не терпящему лишней суеты.
– Счастлив приветствовать вас, господин барон! – Угодливо заюлил директор. – Ваша ложа давно готова, позвольте вас проводить? А что, госпожа баронесса…
– Нет, друг мой, – густым низким голосом произнёс Баретт. – Я приехал с парочкой друзей. Если хочешь насладиться постановкой, следует обойтись без дам. Они слишком эмоциональны и стоит появиться на подмостках, эдакому смазливому актёру, как они, бедняжки, совершенно перестают следить за ходом пьесы.
Окружавшие его люди подобострастно рассмеялись. Несомненно, господин барон прав. Тонко подмечено! Дамы слишком увлечены внешностью и забывают об игре. А если главный персонаж в летах и не хорош собой, то и вовсе считают пьесу скучной.
Эжена продолжали пихать со всех сторон, и стоило ему лишь на мину отвернуться, что бы грубо скинуть буквально повисшего на плече зеваку, как барон скрылся в дверях театра. Молодой человек всего лишь успел заметить его широкую спину. Оглушённый новым ударом судьбы, Бланшар едва не разрыдался. Он стоял притиснутый к колонне и ловил воздух, широко открытым ртом и никак не мог надышаться. Лицо его побелело и губы свело судорогой.
– Сударь, вам