сожалел, когда они переехали на север Казахстана. Только сейчас он почувствовал в себе острый стыд за ту ненависть к немцам, за те обидные слова, брошенные в адрес ни в чем не виноватых маленьких человечков. Столько лет прошло с тех пор, а совесть начала грызть его именно сегодня, в эту долгую бессонную ночь. К чему бы это? И вообще, к чему весь этот бред? Немец, русский, еврей или татарин – какая разница. «Я русский, я русский», – начал мысленно монотонно повторять Степан, пытаясь отвлечься и заснуть. И наконец заснул.
Утром за завтраком он сидел невыспавшийся и хмуро жевал булочку с маслом.
– Что с тобой? Ты какой-то потерянный. Ворочался всю ночь. Спать не давал.
Жена обеспокоенно смотрела на него, ожидая ответа. Он не стал объясняться. Только ответил дежурной фразой:
– Бессонница мучила.
В институте шла подготовка к летней экзаменационной сессии. Было много работы. Надо было ещё согласовывать списки преподавателей для приёмных экзаменов. В секретариате собирались уже документы будущих абитуриентов. График консультаций и экзаменов нужно было тоже составлять. Часть работы Степан передавал другим преподавателям факультета, но всё равно прежде чем нести документы на утверждение, их надо было проверить. Лекции, проверка работ заочников, текущая работа – все это отвлекало, но вечерами снова наваливались мысли. Это изматывало морально и физически. Что-то надо было делать. Степан уже был даже зол на своего покойного отца за признание, сделанное в последние часы своей жизни. С матерью он виделся часто, но продолжить с ней разговор на эту тему как-то не осмеливался. Наконец в один из дней, когда он привёз мать из города, Степан остался сидеть за столом на кухне и, наблюдая, как мать выкладывает продукты из сумок, спросил:
– Мама, где я родился? В свидетельстве о рождении стоит только фельдшерский пункт войсковой части в Свердловской области. Но, наверное, фельдшерский пункт и часть находились в каком-то городе или селе?
– Зачем тебе это? Села того всё равно давно нет, – ответила мать и стала намеренно сосредоточенно заниматься раскладкой продуктов в холодильнике.
«Странно, родители умерли, села, где я родился, нет. Правду ли говорит мать?!» – промелькнуло в голове Степана. Разговор он не стал продолжать. Но вопрос остался, и ответ на него он хотел знать.
Вечером Степан позвонил давнему другу отца. Его телефон он нашёл в старой записной книжке, которую незаметно от матери прихватил из родительского дома. Трубку подняла женщина. Степан представился и спросил, мог бы он поговорить с Игорем Николаевичем.
– Игорь Николаевич на даче. Я записала вашу фамилию, и когда он приедет домой, скажу ему о вашем звонке, – сухо ответила женщина и тут же положила трубку.
Через несколько дней Захарову на работу позвонили из министерства и пригласили после обеда явиться в приёмную товарища Теплова. Это была фамилия Игоря