моего приятеля прозвали… Ну не то, чтобы приятеля… Как с таким дружить… Он горбунком был. Хворенький такой, смешной… Но умный, холера.
Прантиш закрыл глаза, чтобы до черточки представить лицо бедного Вороненка.
В действительности его звали Денисием. Был он из семьи небогатой, но все-таки не такой бедной, как Вырвич, который попал на учебу только благодаря крестному-писарю. Оба были из православных семей, иезуиты брали учиться всех, рассчитывая, что к окончанию занятий каждый схизматик убедится в правильности католической веры.
С Прантишем вообще получилось досадно – среди его однокурсников оказался сын пана из соседнего имения, который не раз видел, как Прантишев отец вывозит на свое поле навоз, торжественно воткнув в кучу на возу саблю. Если шляхтич при сабле – значит, нету шляхетской чести урона! Вырвичу жизни не стало – дразнили его Навозником, нос зажимали, стоя рядом… Только Прантиш никому обиды не спускал. Даже если сразу не осилит, если самого побьют скопом – потом все равно достанет, по одному отследит… Все время ходил побитый, сидел на ослиной скамейке, кожаной дисциплины испробовал – специальной плетки… Зато издеваться над ним осмеливались только за глаза. А над Вороненком не издевался только ленивый. А он и слова никому не скажет, только улыбается, глазастый, востроносенький, бледный, даже светится… И не плакал никогда, и не жаловался… Зато в учебе – первый. Все или над книжкой, или над тетрадью склонится, пишет что-то, скребет пером… Однажды увидел Прантиш, как несколько студентов прижали Денисия к стене и начали ему «горб равнять». А тот только смотрит во все глаза да губы поджимает, чтобы не закричать… И что-то Прантиша как рукой за сердце схватило. И он разогнал шутников, сам трепку получив. Ушел, конечно, не ожидая благодарности от Вороненка… А на следующий день тот подсказал ему все спряжения латинского глагола «глядеть». Так и завязалась меж ними дружба-не дружба. Просто Прантиш не мог видеть, как Вороненка бьют, а тот за него уроки делал да рассказывал столько удивительных историй, что если бы на лекциях такие – Прантиш бы первым учеником был. Вороненок где-то прочитал трактат Альберта Великого «Книга тайн». И они всерьез обсуждали, где взять специю под названием физалис и жир дельфина. Потому что если слепить из смеси этих веществ зерна, подержать над огнем, разведенном на коровьем навозе, и дым от этой радости заполнит помещение, все, кто находится там, покажутся друг другу великанами в облике коней и слонов. Вот бы такое чудо сотворить на занятиях по латыни! А еще можно взять кровь осла, жир морского зайца и цветок клена, смешать, поджечь у собственной кровати… И во сне увидишь, что тебя ждет в будущем. Прантиш и Вороненок долго гадали, что это за чудовище – морской заяц, однако заменить на другие ингредиенты не решились.
Но встречались они для бесед только тогда, когда никто не видел – Прантиш уже имел свою банду, несколько ребят особо отчаянных, которыми верховодил, и боялся унизиться в их глазах нестоящей дружбой. А Вороненок покорно принимал такое отношение. В нем даже тени воинственности не было. Похоже, и оружие в руках держать