в запале кинул Голос, – «Вызови специалиста по превращению праздников в будни. Пусть прокапает его. Лучше новенького будет! А то ишь удумал, среди баб один прораб! Ни взгляда лишнего кинуть, ни язык без повода не распустить, сразу в харасменте обвинят и тряпками ссаными погонят». «Но и Гусляр тоже не вариант, – устало парировал труженик пера, – «Прокапать-то его, конечно, прокапают, но для начала его у Оказии с Филином отбить надо и сюда привезти. А они его вряд ли без боя отдадут. Возьмёшься?» «Я? А что я? Чуть что, так сразу я!» – Голос с потолка прекрасно знал буйный нрав Гусляра во хмелю и предпочитал с ним лишний раз по этой лавочке не пересекаться, если, конечно, не пьянствовал с ним вместе, – «Я в отпуске уже года два как не был, устал. А вдруг, не приведи Господь, война? Кто как не я войска на бой неравный промотивирует? Придут ко мне: «Голосушка, выручай!», а я не отдохнувший?» «Да уж, засада сплошная с этим девичником. У них там пьянки-гулянки, а у меня тут работа стоит».
«Да не переживай ты так», – предпринял заранее заготовленную попытку успокоить разволновавшегося к тому моменту не на шутку Автора Голос с потолка, – «Радуйся лучше, что у тебя ещё хоть что-то, но стоит. Следовательно, чему стоять у тебя есть, а остальное приложится». Жгун кинул на него испепеляющий взгляд и скорее всего бы попал, но Голос смог увернуться и сразу приступил к домашней заготовке «за дело»: «Помнишь, у поварихи кубанской Зинаиды супружник был, ну тот, который её за-ради Артистки заезжей бросил? Зинка потом за плута-Оказию в омут головой выскочила, а Артистка муженька того, уведённого за пьянку, бросила и за ставшего известным скульптором садовника Степана вышла?» «Да, припоминаю, было что-то такое… Вскользь, но было», – схватился за услужливо протянутую ему соломинку Автор, – «И что с того? Ты подумай, где она, где мы, и, главное, какое ей до всего этого дело?» «Ну, где мы – тебе слышнее, у тебя ишь какой профиль, греческий, с горбинкой, всю вонь за километр собирает. А вот где она и какое ей дело, есть у меня одна мыслишка», – великий мотиватор явно набивал себе цену, – «Был на днях я в одном доме культуры уездном, творческий вечер она там даёт. Правда, билеты не раскупаются и бенефис под угрозой срыва. Давай, человечек с ней поговорит, как следует, и девичник вести как попало пригласит».
«А выгорит?», – Жгун к тому моменту был готов к любому развитию событий, но для приличия решил всё-таки усомниться. «Выгорит, ещё как выгорит! Бизнес у неё в последнее время из рук вон как плохо идёт. Прибежит как миленькая. Поест на девичнике заодно, да ещё и приплатит тебе, что не забыл её ролью уважить. А то Степан её тоже зелёному змию подвержен оказался, из дома выносит. Но тут уж ничего не поделаешь – человек искусства, богема, профессиональные риски и всё такое». «Ну, Голос, смотри у меня! Актриса на твоей совести», – пригрозил ему обретший к тому моменту слабую надежду Автор. «А отпуск?» «Какой отпуск?» «Ну, отпуск. Творческий», – ввинтил своё мотиватор. «Будет мне Актриса – будет тебе отпуск, баш на баш». «Тогда на том и порешили», – то ли спросил, то ли констатировал