как у меня, а просто вода замёрзшая – будто там, в траве, есть крошечный закуток, где стоит мороз. Закуток этот до нашего прихода был спрятан, а теперь открылся, и льдинка сразу начала таять.
Лужица растеклась – и на земле остался лежать тот маленький дротик, который вчера воткнулся в русалку.
– Ну и ну, – говорю. – Это что ж, она его перед смертью успела спрятать? Чтобы Кречет не утащил?
– Ага, похоже на то. Сохранила для нас улику.
Лиза подняла дротик, завернула в платок и сунула в свой мешочек. Глянула на меня и говорит:
– Вроде всё. Теперь, пожалуй, можно и к омуту. Как считаешь?
Я задумался не на шутку. Главная беда в том, что у выбора у нас вообще нет. Мы видели настоящее лицо Кречета – теперь он нас в живых не оставит. В полицию обращаться нет смысла. Что мы им скажем? Что человек-осколок убил русалку? Ржать будут две недели.
Рассказать всё Лизиному дяде, наместнику? Племяннице он, пожалуй, поверит (знает же, что она не из тех дурёх, которые будут шутить такими вещами), но пока дело сдвинется, Кречет или его оставшиеся подельники придут к моим родичам, а дальше даже представить страшно.
Вот и получается, что единственный выход – топать к этому треклятому омуту, где убийца нас поджидает, и надеяться на помощь реки. Ну и, конечно, на то, что Кречет не заметит нас до последнего…
– Лиза, – говорю, – давай насчёт кокона проясним. Он включится ещё раз?
– По идее, да. Помнишь, я подсчитала, что его хватит до сегодняшнего рассвета, если использовать непрерывно? Но мы-то делали паузы, причём довольно большие. То есть запас ещё должен быть.
– Тогда предлагаю так. Идём пока что без кокона, чтобы не тратить зря. Включаем его… ну, где-то за версту до утёса. Подбираемся к омуту. Кречет нас ждёт, но пока не видит. Снимаем чары и, пока он не прочухался, орём: «Река, помоги!»… Придумка, конечно, так себе, я не спорю, но мне больше в голову ничего не лезет…
– Да, Митя, – говорит Лизавета грустно. – План, мягко говоря, ненадёжный, но по-другому, боюсь, не выйдет. Ну, то есть я-то могу, к примеру, вернуться в замок и сидеть там до посинения, но ты же не думаешь, что я вот так тебя брошу? Так что пойдём с тобой до конца, хоть и очень страшно…
Тут меня злость взяла – не на неё, конечно, а на себя. Девчонка, вон, от страха дрожит, но всё равно назад поворачивать не желает, а я никак не решусь. Куда это годится вообще? Говорю ей:
– Пошли, всезнайка. Будешь мне про чары рассказывать по дороге.
– В смысле? – удивляется Лиза. – Я ж рассказывала уже.
– Ну да, только потом на нас навалили ещё кучу всего – башка пухнет. Этот омут хотя бы взять…
– Что тебя так смущает? Всё это вписывается в картину. Теперь мы выяснили, как называется волшебное место, которое мы искали. Река с его помощью наказывает злодеев, а это ведь именно то, что нам нужно, разве не так? Более того! Река нас уже услышала – просто пока не смогла по-настоящему защитить, потому что мы не успели оформить просьбу…
Всё-таки хорошо, что Лиза – «увлекающаяся натура», как она сама себя называет. Эта