своё недоверие сейчас, когда ради мифического анкха он принёс в жертву очень многое? Сиона Като уже завоевала уважение многих членов сената и министров, а значит, теперь ему придётся считаться с ней при любых обстоятельствах. Одно неверное слово или действие – и вся его карьера обрушится, как спичечная башня.
– Будет здорово, если назад в Спейстаун вернутся все члены экспедиции, – с надеждой в голосе произнёс телохранитель.
– Не хотелось бы говорить, но для многих это путешествие окажется последним, – холодно сказала Като.
– Как ты можешь так говорить?! – рассердился Джон. – Многих ждут дома семьи. Надо всегда надеяться на лучшее.
– Надежда… – Като лишь ухмыльнулась. – Многие люди отказываются смотреть правде в глаза, строят какие-то иллюзии. Почему они не хотят признавать очевидное? Чем больше надеешься, тем больше потом страдаешь. Вы же понимаете, господин Фоллер, что мы столкнёмся с тем, к чему ни один из ваших людей не готов.
– Когда человек надеется, он может свернуть горы, – заспорил с девушкой Фоллер. – Я провёл в тюрьме больше десяти лет, обвинённый в чужом преступлении. Меня несколько раз посещала мысль о самоубийстве, я даже петлю из простыни делал. Знаешь, что меня останавливало? Не боязнь смерти. Я верил, что настанет день, когда справедливость восторжествует. Без надежды человек становится просто серым пятном. Наша жизнь – это парусник, а надежда – попутный ветер.
– Я не понял последнее, – амбал озадаченно почесал затылок.
– Я не удивлён, – вздохнул Фоллер.
Сиона ничего не ответила Джону – то ли ей нечего было сказать, то ли она попросту не захотела продолжать разговор.
Троица не заметила, как вошла в деловую часть Спейстауна. Здесь небоскрёбы загораживали собой лучи Тауроса, автомобили часами стояли в пробках, а люди плотной стеной двигались по тротуарам.
Когда Като остановилась возле булочной, чтобы поправить туфлю, то увидела, как из дверей выбегает мальчишка в ободранной одежде.
– Держи вора! – закричал преследовавший беглеца толстяк в белом фартуке со скалкой в руке. – Он украл булочку!
– Не догонишь! – смеялся мальчик, расталкивая прохожих.
Врезавшись в одного из патрульных, он сразу же попытался улизнуть, но был схвачен за шиворот и брошен на землю.
– Попался, червяк! – запыхавшийся мужчина в фартуке подбежал к воришке. – У меня и так выручка маленькая! – бросил он ему, отдышавшись. – Я еле свожу концы с концами, а ты ещё смеешь воровать!
– Я разберусь, – за спинами полицейских возникла Като.
Увидев вице-президента, хозяин булочной предпочёл тихо удалиться.
– Тебе придётся ответить за своё преступление, – сказала Като юному воришке, посмотрев на него с презрением.
– Но я украл всего-навсего одну булочку, – попытался оправдаться мальчик и, дрожа, стал отползать назад. – Я… больше так не буду.
– Не пытайся меня разжалобить! – злобно ответила Сиона и жестом руки подозвала патрульного.
– Что вам угодно, госпожа Като? – спросил