раскаленным штыком пронзила голову. Пугачев успел осознать, что на него низвергается осыпь камней, комьев земли и грязи, а затем его глаза закрылись…
Когда-то давно в донскую станицу Зимовейская, где проживал Емеля со своими родителями, пришел юродивый. Маленький смешной старичок топал по снегу, улыбаясь беззубым ртом и дружески кивая каждому встречному.
Его появление в станице удивления ни у кого не вызвало: юродивые никогда не переводились на Руси.
Старичок, которого тут же прозвали Огрызком, вел себя как настоящий сумасшедший: не мылся, ходил босиком даже в лютые морозы, но никому не докучал. Казаки его почитали и немного побаивались. Огрызок мог без приглашения войти в любой дом и говорить с хозяевами о чем угодно. Считалось, что если человек божий коснется немытой рукой твоей головы или поцелует в губы – это к счастью. Если позволит потрогать свой «срам» – к исцелению от бесплодия. Но если вдруг прилюдно начнет раздеваться догола – к большой беде или неминуемой смерти.
При этом Огрызок был человеком добрым и безвредным, не обращал внимания на насмешки казаков, и его часто видели молящимся.
Он бродил по станице, смешил ребятишек, хулиганил перед казаками. Однажды Огрызок удивил всех.
– Деток жалко! Вижу: в огне они, в огне!
Целый день старичок бился в истерике. До крови расцарапал грязными ногтями лицо, а потом сорвал с себя одежду. На следующий день в доме казака Усачева случился пожар. Все его дети погибли…
Некоторое время спустя Огрызок пришел к умирающей жене Матвея Ногина. Прямо с порога юродивый бросился к смертельно больной женщине, стал целовать ее в губы, срывать с нее одежду.
– Постой, дурень! – завопил потрясенный увиденным Матвей.
– Сам дурень! – огрызнулся юродивый, продолжая обнимать умирающую грязными руками.
Затем он ушел так же неожиданно, как и пришел. А на следующий день женщина поднялась с кровати и без посторонней помощи вышла на улицу.
После этого случая казаки табуном ходили за юродивым, выклянчивая у него исцеление от разных болезней, но Огрызок лишь грубил им:
– Чего пристали… Ступайте вон!
С наступлением весны юродивый куда-то засобирался. Казаки уговаривали его остаться, но Огрызок лишь угрюмо отмалчивался и молился, не отводя глаз от иконы в доме Пугачевых. Наконец он подозвал к себе Емелю, положил ему руку на голову и вкрадчиво заговорил:
– Предначертано тебе, Емелюшка, быть в этой жизни большим человеком и великим воином. Тебя будет любить и почитать народ. Но бывать этому недолго. Опосля примешь ты смертушку лютую, страшную. А любовь и почитание по тебе народ сохранит на многие года…
Юродивый встал, поклонился Пугачевым и, выйдя за дверь, исчез, словно его никогда в станице и не было. Вскоре все забыли о его существовании, кроме Емельяна. Слова Огрызка глубоко запали в его душу.
Казака разбудил дождь, смочивший открытую голову и шею. Несколько минут