появился. Этот дурень давеча к цыганам в табор ездил! Цыганка там одна дурит его, а нам того не надобно.
– Батя, – вмешался все это время угрюмо молчавший у окна Лука, – я ж…
– Цыц, стрыган, – грозно взглянул на сына Авдей. – Не смей в разговор старших встревать. Сейчас возьму вот камчу да спущу с тебя шкуру-то! Ступай вон во двор, погляди, чего собака с цепи рвется, и не заходи в избу, покуда не позовем!
Лука вышел на крыльцо. Вспомнив утренний разговор с отцом, юноша побледнел и опустил голову.
…Проснувшись, Лука решил поговорить с отцом. Авдей с задумчивым видом сидел за столом.
– Бать, а бать, – обратился юноша, – дозволь попросить тебя об одной милости.
– Проси, коли надобность в том есть.
– Хочу жениться! – выпалил Лука.
– Ты? – удивился отец. – Что это за блажь на тебя накатила?
– Сам того не ведаю, – ответил Лука. – Но жить бобылем больше мочи нет!
– Чем же жизнь твоя тебе опостылела? – И Авдей озабоченно посмотрел на Луку. – И на кого глаз положить соизволил? Поди, на Авдошку Комлеву?
– Нет, не на нее, батя, – возразил юноша.
– Тогда на кого? – нахмурился отец.
– На благостную сердцем цыганскую девушку Лялю, отец.
– Лука! Тобой овладела грязная похоть!
– Обуяла меня любовь, чистая, как небо Господне.
– Ты рехнулся?
– А что? Сколько казаков себе жен из полоненных ордынок брали!
– Тогда все иначе было.
– А разве на ком казаку жениться имеет значение?
– Нет, не имеет! – нехотя ответил отец.
– Тогда выслушай меня, батя. Дорога мне цыганка та. И я… и я ей по сердцу пришелся!
– Лука! Лука! Что ты в башку свою втемяшил? Господи, смилуйся, прости чадо мое неразумное! Несчастный! Чем тебе Авдошка Комлева плоха? Красивая, работящая. У нас с ее отцом уговор об вашем венчании был. Как мы после всего народу в глаза глядеть будем? Срам-то какой, Господи!
– Господь видит, что я поступаю правильно! – воскликнул юноша, становясь на колени перед отцом. – А Авдошка уже не по сердцу мне.
– Что-о-о?!
– Господом Богом молю, благослови нас, батя, и я буду счастлив! Батя, молю тебя, благослови.
– Я? На сею непотребность? – Авдей даже вздрогнул.
– Разве тебе кто это сделать воспрещает?
– Не воспрещает.
– Я не хочу под венец с Авдошкой.
– Цыц, дурень. Как ты в башку себе не втемяшишь, что девка наша, соседская! И не блудня цыганская. Первая красавица на весь городок!
– Да. Но сердце мое по другой сохнет. Увидел Лялю – и точно солнышко в моей душе взошло. Я понял ясно, как мне должно жить далее. Душа моя в один миг от скверны очистилась. Сейчас она тихим покоем наполнилась, верой в Господа, любовью! И словно вошел в меня Святой Дух. И это из-за цыганки, которую я возлюбил всем сердцем!
Отец задумался. Потом поднял руку и не сказал, а отрезал:
– Не будет по-твоему, Лука! Сегодня же брата позову, и думать будем, как сосватать