Борхардт торопился.
Он ещё не знал, что эти раскопки займут пять лет. Не знал и того, что они станут смыслом его жизни.
1912 год, 6 декабря, деревня Тель-эль-Амарна
Раннее декабрьское утро. Солнце медленно скользит по зубцам гор, с каждой минутой меняя их сказочные очертания. В Египте декабрь самый прекрасный месяц: нет изнуряющей жары и испепеляющего зноя. Небо высокое, лазорево-голубое, ни единого облачка. Воздух чист и свеж и наполнен какой-то необычной тишиной. Упоительная свежесть и радость жизни чувствуются в лёгких порывах северного ветра.
Из палатки, потягиваясь, вышел Борхардт. Он огляделся. Солнечный диск приветствовал его блеском белого золота, словно приглашая вступить в этот день с улыбкой навстречу неизвестности. «Да! Хороший денёк, – подумал он. – Да и сон был чуден! Что же мне снилось?! Не помню». Он окинул взором пробуждающуюся природу и сказал: «Красиво!» За пять лет раскопок он привык к этому незатейливому пейзажу и даже полюбил его.
Борхардт потягивался, щурился от яркого солнца и силился вспомнить, что же такое ему снилось? Что-то очень интересное о раскопках… о Нефертити… Или это не сон?
Тель-эль-Амарна – удивительное место. Здесь, словно в исторической капсуле времени, пройдя через пространство и время, Борхардт попал в те далёкие годы, когда Египет был в зените славы, и владения его простирались на тысячи километров с юга на север. Когда фараон Эхнатон, отменив всех богов, протягивая руки к Солнцу, создателю всего живого, стал поклоняться Атону как единому богу, воспевая ему ежедневные гимны, и строил новый мир вселенской любви, когда дань Египту ещё платили не только мелкие князьки, но и цари великих государств, оплачивая тем самым своё спокойствие. Но грозные тучи уже сгущались на горизонте могучей страны.
Борхардт видел, что мир, счастье и всепоглощающая любовь в доме фараона были временны, и его реформам не дано было продолжиться в деяниях последователей. Слишком рано они возникли на листе истории, слишком рано идея единобожия появилась на горизонте Египта. Не готова была страна к таким радикальным мерам, не готово было сознание людей исключить из своей жизни других богов, да по большому счёту они не переставали верить во всех тех богов, которым поклонялись их предки, лишь главенствующее место занял Атон – бог солнечного диска. А насколько прочно было это верование, показало время. Город Ахетатон[33], созданный во славу Атона, просуществовав всего несколько лет, оставил после себя лишь пустые гробницы в окружающих город скалах да межевые стелы.
В Тель-эль-Амарне время для Борхардта спрессовалось в одно мгновение; всё стало таким близким; и он хорошо знает это семейство и сам лично знаком с фараоном, его любимой женой и детьми. Они, построив город, где всё, казалось, должно было быть подчинено только одной великой цели – служению Атону, наполнили город гармонией и спокойствием. На всех рисунках линии чисты и просты, и нет помпезности, тяжёлых и надуманных сцен, нет тоталитаризма власти