Хулиганский роман (в одном очень длинном письме про совсем краткую жизнь)
но раскупалась только «Московская» с бело-зелёной наклейкой.
За Нежинским магазином шли ещё Слесарная и Колёсная, а в неведомой глубине Посёлка другие улицы и переулки…
В ближайшее после нашего приезда воскресенье, тётя Люда по улице Кузнечной вывела меня и Наташу с Санькой на Профессийную, единственную улицу Посёлка покрытую асфальтом, по которой мы пришли в Клуб КПВРЗ, на детский сеанс в три часа дня.
Клуб был двухэтажный, но ростом во все четыре, и заднюю часть его тоже окружал высокий заводской забор из бетонных плит.
Стены здания были сложены из кирпича прокопчённого цвета, и не гладко, а со множеством арочных выступов-столбиков – словно кружевные.
Клуб почти смыкался с Главной Проходной завода, такой же дореволюционно витиеватой кладки, и, совместно с двухэтажной заводской столовой напротив, они образовывали крохотную площадь с бюстом революционера-конотопчанина Радченко на чахлом газоне возле стеклянных стен столовой…
В высоком вестибюле Клуба возле окошечка кассы толпилась разнообразная детвора.
Один, по виду второклассник, начал приставать к тёте Люде, чтоб та дала ему десять копеек, но она прикрикнула и он отстал.
Мне показалось, что ей и самой в охотку было прийти сюда на детский дневной сеанс…
Так я узнал дорогу к Клубу, в котором кроме всего прочего находилась заводская Библиотека – два огромных зала: в первом столы с подшивками газет и высокие шкафы с остеклёнными дверцами, где виднелись знакомые ряды нечитаемых работ Ленина и Маркса и прочие многотомники, а во втором нормальные полки и книги для чтения.
Конечно, я туда сразу же записался, потому что в школьной библиотеке, позади пионерской комнаты, выбирать было просто не из нечего…
Первого мая школа пошла на демонстрацию.
Сперва по булыжной мостовой улицы Богдана Хмельницкого до Базара, откуда асфальт Профессийной выводил к Путепроводу, а от Переезда – в Город, вдоль проспекта Мира под мост высокой железнодорожной насыпи, потом мимо пятиэтажек Зеленчака, до площади Мира, где, напротив фонтана и кинотеатра Мир, устанавливалась красная трибуна, перед которой весь город проходил демонстрацией, если не считать жильцов пятиэтажек вокруг площади – они наблюдали этот парад со своих балконов.
Я им немного завидовал, но вскоре перестал…
По пути до площади Мира школьной колонне не раз приходилось останавливаться в долгом ожидании, пропуская предыдущие по нумерации школы; зато нас пропускали колонны Локомотивного Депо, или Дистанции Пути Юго-Западной Железной Дороги, как было написано выпуклыми буквами на обтянутых малиновым бархатом щитах во главе их; а уже перед самой площадью нам вдруг приходилось переходить на скорую рысь, держа наперевес портретные плакаты членов Политбюро ЦК КПСС, потому что мы чересчур отстали от колонн впереди.
Поскольку прохождение школ замыкалось, фактически, нами (в городе насчитывалось четырнадцать средних школ, но во время рыси табун четырнадцатой