всеми своими мыслями, надеждами, радостями и печалями так просто, как комок тополиного пуха, исчез, растворился в небытии, есть какой-то заранее заложенный смысл во всем моем существовании, который с годами обязательно должен проявиться. Но подобная вера в свою предначертанную судьбу есть лишь результат душевной лени[53].
Про человека массы Шопенгауэр говорил, что есть существа, относительно которых не понимаешь, как они умудряются ходить на двух ногах, хотя сам по себе этот факт еще ни о чем не говорит. Существует настоящая бездна между людьми, писал он, которые пользуются своей головой лишь в качестве брюха, т. е. орудия, приноровленного к целям воли, и теми в высшей степени редкими и немногочисленными людьми, которые имеют мужество утверждать, что голова слишком хороша для этого: она предназначена для других целей. Эти люди поистине благородные, это настоящая аристократия мира, в то время как прочие – крепостные[54].
Масса – реально существующий слой людей, все более распространяющийся и увеличивающийся, затрагивающий все остальные слои общества. Сейчас нет ни одного человека, в той или иной степени не причастного массе. Мы люди массы в той степени, в какой каждый из нас является естественным человеком, в какой нас побеждают наши животные страсти и наклонности, в какой мы живем, «не приходя в сознание», т. е. автоматически, инстинктивно – спим, в буквальном смысле слова; в той мере, в какой мы боимся власти, не решаемся на своевольный поступок, а если решаемся, то чаще всего не просчитываем его последствий и терпим поражение. В этом смысле многие революционеры и бунтари – также представители массы. Они, как правило, руководствуются навязанной им утопией, которую не подвергают критическому анализу. Они не знают, что с ними будет завтра, но уверены в своих знаниях о том, как будут жить люди через пятьдесят или сто лет.
Каких бы высот интеллектуального и нравственного развития ни достигал человек, большую часть жизни он живет как человек массовый, руководствующийся капризами, страхами, суевериями, потаканием своим слабостям, полный преувеличенного мнения о собственной значимости.
Масса определяет ныне культуру и историю человечества. Массовый человек уверовал в свою способность и призвание покорять, усовершенствовать, одухотворять мир. Отсюда слепая, благодушно-оптимистическая вера в непрерывный умственный и нравственный прогресс, в возможность осуществления «царства Божия» на земле, отсюда и бездуховный, плоско-рационалистический гуманизм, выдвигавший, как правило, голословные оптимистические лозунги типа «человек добр по своей природе», т. е. у массы осуществление нравственных ценностей совпадает с удовлетворением их субъективных природных влечений. Но как быть, если стремление к добру и стремление к удовлетворению земных желаний, жажда власти и безграничной свободы не совпадают? Обожествление человека в его природном существе необходимо приводит к аморализму, нигилизму: