вдруг понял, что в руках он это все унести не сможет и принялся отыскивать в мусоре какой-нибудь приличный пакет. Там оказался только пакет для мусора же, но бомж этим не стал брезговать и взял – сложил туда все добро, которое набрал.
Вернувшись к телевизору и проверив время, бомж убедился, что помойка не заняла у него ровным счетом ничего, и стрелки стоят на месте.
«Что ж теперь поделаешь? – подумалось ему, а потом подумалось, – Прогуляться что ли? Ах, нет! – тут же отбросались эти мысли, – Возвращаться плохая примета». И он неподвижно пялился в ящик, где о чем-то идиотски улыбаясь, рассуждал Петросян. Не было ясно, что он шутит. Слух, в отличие от зрения, у бомжа Володи был не к черту. Но…
– Выгнали? – вдруг услышал он за спиной и вздрогнул.
Володя боялся повернуться. Очень, очень знакомый голос обращался к его затылку!
– И меня выгнали, – сочувственно продолжил голос, – А ты что натворил? Плохо ссориться под Новый Год.
Голос вздохнул, а Володя задрожал от страха.
XV
Ты не один!
– Нет, – ответил Володя, шмыгая носом, – Не кому было меня выгонять. И уму-разуму обучать было не кому.
Пришедший опешил, сглотнул, но сказал:
– А! Ага, – потом задумался, – Хм.
Спросил:
– И ты чего, того?
Володя хотел было объясниться, но не успел, ибо вопрос уже содержал в себе утверждение.
– Ничего, у меня сын того, – успокоил его бомж Максимка и печально громко вздохнул, – Я смирился! А куда деваться-то? Родная кровь таки…
Он, окинув его изучающим, а потом и презренным взглядом, вздохнул снова:
– Да и скучно одному в Новый Год, – произнес.
Оба бомжа были стеснительны и неразговорчивы. Интроверты. И от этого молчали. Было слышно улицу. А на ней к ночи стало так удивительно тихо, что помимо с визгом проносившихся по шоссе машин, можно было слышать, как где-то резвиться в дубль пьяная молодежь. Ах, как хорошо же было! Володя даже полностью согрелся. Стало тепло. Он прикрыл глаза, и ему представилось, что он где-то в лесу, а если пойдет дальше, то попадет в чащу – и ухнет сова, и машин совсем не станет слышно. Спокойствие! Сладостное спокойствие!
Но бомж Максимка всё испортил:
– Нам требуется познакомиться теперь. Поближе, – виновато оповестил его голос, – Чтобы мы спокойно общались!
Володе пришлось лишь измученно кивнуть на это. Сдалось ему почему-то именно сейчас это общение. Сдалось!
– Мы одни друг у дружки, – продолжал вдохновлено объяснять Максимка, – Неловко, понимаю! Но без общения мы погибнем.
«Вот прицепился, банный лист!» – расстроился Володя. Ничего ему уже не хотелось возвращать назад, лишь бы от Максимки отделаться!
XVI
Обращение
Через полчаса два бездомных человека прижались друг к другу, словно две пташки, грея друг друга в лютый мороз. С радостью в душе они