вы кто?! – не выдержала Риса. – Пускай я не из высшего света, а всего-навсего прислуга, но это не дает вам права так со мной разговаривать! Я свою работу честно выполняю, делаю все, чего ни захотят ваши избалованные капризные дети! И я не заслуживаю к себе такого отношения!
Повисла тишина. Дети продолжали безразлично смотреть на Рису, хозяйка, раскрыв рот и хлопая глазами, молчала, но Риса видела, как на ее лицо надвигается буря ярости.
– Вот, значит, как ты, птичка, запела? – прошипела она. – Тогда вон из моего дома! Пошла прочь!
– С удовольствием! – ответила Риса. – Вот получу свои деньги и уйду!
– Какие еще деньги? – наигранно удивленно воскликнула госпожа Сохо.
– Честно заработанные, за четыре недели!
– Ну, тут уж извини! Денег ты никаких не получишь!
– Это почему? – опешила Риса. – Я отработала четыре недели! Заплатите мне за них!
– Ну уж нет, милочка, – засмеялась хозяйка. – Видишь ли, я сразу сказала тебе, когда ты появилась в моем доме: буду платить семьсот за месяц. А ты три дня до конца месяца не доработала. Так что…
– Но ведь это нечестно! – отчаянно вскрикнула Риса.
– Честно, нечестно, я с тобой договора не составляла, поэтому нечего мне рассказывать, что честно, а что нет! – Она скрестила руки на груди, всем своим видом выражая триумф.
В первое мгновение Риса так похолодела, что и пошевелиться не могла. А в следующую секунду она нахмурилась, тряхнула головой и пошла к дверям:
– Пустите, там мои вещи.
– Эти? – госпожа Сохо вытащила из-за двери рюкзак Рисы и кинула его ей. – Забирай на здоровье.
– Всего вам хорошего, – ответила Риса. – Надеюсь, эти несчастные деньги не станут для вас тридцатью сребрениками.
Хозяйка хотела было что-то сказать, но внезапно дети завопили от страха, да так громко, что дрогнули стекла в оконных проемах. Женщина повернулась в ту сторону, куда указывали близнецы, сама закричала и закрыла собой детей. Риса тоже посмотрела туда, и глаза ее расширились от увиденного.
По улице плавно двигалась процессия, состоящая из скелетов, зеленых и оранжевых огней, голов, парящих на крыльях и вращающих выпученными глазами, скрюченных голых людей с головами мотыльков – каких только тварей там не было! Вся эта честная компания издавала вопли, улюлюканья и душераздирающие стоны. Страшнее всех был всадник на черном жеребце. Он на полном скаку врывался в толпу, разбрасывая окружающих существ со звуком, что издают кегли при встрече с шаром для боулинга. Те бедолаги разлетались в разные стороны с визгом запущенного в небо фейерверка, а потом медленно вставали в строй, замыкая шествие.
Риса хотела посмотреть в конец толпы, но той конца-края видно не было. Повсюду испуганные родители прижимали к себе детей, а те вопили от радости, хохотали и показывали пальцами на жуткую колонну из призрачных фигур. «Надо же, – подумала Риса, – какие реалистичные аниматроники