октав.
Кто же виноват, спросите вы, и что делать, уподобляясь Чернышевскому, и – тварь вы дрожащая или вор в законе, уподобляясь Достоевскому?
Понять, кто ты жертва или хищник, предаться наслаждению и удовольствию питания.
Запретить себе и другим помогать страдать.
Умри я сегодня, а ты завтра, прошептал Иисус на кресте. Уголовники СССР перевернули эту фразу и прорычали умри ты сёдня, а я завтра, лох.
Так хитрианская религия лёгкой смерти превратилась в уголовное право нелёгкой жизни.
ВНИМАНИЕ! POZOR! ЭВРИКА!
Река религия всегда несла в себе опасность непонимания, что несёт её поток. Чтобы понять реку, народ заходит в неё, и река выходит из берегов. Смывая в свой поток мирно пасущихся вдоль её берегов. В этот момент среда реки изменяется. Из неё выходят 33 богатыря-явившиеся из исторического небытия языческие уголовники, новый вид живых существ-чекисты. Они хорошо понимают новую среду религии. Они точно знают, что делать, и кто виноват. Их понимание рождает ненависть к среде, из которой они вышли. Речи чекистов нечисты, как и сама река.
То, что якобы несло в себе хитрианство, а именно безопасность от бога, стало опасностью и наказанием от ЧК. Хитрость в том, что до появления в природе хищных чекистов, эта опасность просто была завуалирована непониманием текстов библии и её указаний, всем народом, от крестьянина до царя. Опасность проявилась после создания ВЧК и новой строя большевиков, которые показали миру нечистую среду религии. Не как часть тайного учения науки Каббалы, созданной не для всякого простака, но для избранных. Понимающие религию чекисты применили это народное непонимание религии на самом народе. Джин христианства выскочил из бутылки, также как он выскакивал в иные времена, когда срок годности джина заканчивался. То, что делать было не нужно, нельзя и запрещено, они делали с удовольствием.
ВОСР – окончание срока годности стыдливого хрiстианства.
Великая Оккультная Славянская Битва, подобно битвам языческим, обнажила зубы, органы, языки и слова в революционных стихах, гимнах и песнях, в голых телах и торсах на парадах, в свободной половой революционной жизни. Всё стало в порядке, кабы знал народ свой язык и понимал его слова. Народ, измученный христианской абракадаброй, не знал букв, масти и цвета языка, путал белое и красное, не знал слов оправдания, не смог остановиться нажимать на курок голого пистолета, успел понять только, что перед расстрелом нужно раздевать, не смог остановить варево из слов обожжённого, словно язык, горшка, утопил страну в крови законного после христианского козлиного жертвоприношения.
Заражение смертельной любовью состоялось.
Хитрость фразы бог есть любовь коварна и обманчива. Эта фраза вводит в заблуждение людей, губит их и их отношения. Ибо люди думают, что бог только и делает, что ест одну любовь и на завтрак и на обед и на ужин. Поэтому люди даже приравняли бога и любовь. На самом деле бог всеяден – ест всё и всех,