попкорна врезается в ноздри. Продавец билетов прощается со мной, натянув добрую улыбку. В ответ – кивок головой. Ещё одна дверь. Холодных воздух врезается в меня и проносится по телу, доказывая свою совершенную не радость. Здание театра на параллельной улице. Параллельная улица через грёбанное средневековье – бескрайние, нахрен, поля.
Пачка сигарет пахнет парфюмом Клары. Воротник рубашки пахнет парфюмом Клары. День пахнет парфюмом Клары.
Новая порция никотина стремится к лёгким, на пути к скорейшему причинению ужаснейших последствий.
Что за разговор об этом чуде может быть у Ричарда?
– Ночью 17 октября она уйдёт. Нельзя останавливать её. – Выдыхает. – Ты будешь последним, с кем она поговорит.
Пытаясь вернуть себя в реальность, я коротко киваю.
– Она не так проста, как кажется, Томас. Она изменится.
– Это мне совсем не интересно. Она не интересна.
Ричард грустно кивает, переводя взгляд на цветущий клевер:
– Прости, что расстроил твои сегодняшние планы. Ты можешь идти.
Силой воли я поворачиваю голову, затем корпус и ступни. Лишь сильное сердцебиение помогает ощущать клетки тела, как единый организм. Внутри же я сломлен.
Эмми Манговери умрёт 17 октября, при ужасных обстоятельствах. Смерть её будет быстрой. И это неизменно.
Слоняясь среди каменных грязно-коричневых стен, ноги несут меня навстречу тучам. Взгляд прибит. Тишина сдавливает виски.
Она дышит, смеётся, по-своему сходит с ума, улыбается…
– Уже уходите, Томас?
Доррис дарит мне свою отталкивающую улыбку.
– Ты молодая женщина. – Поднимаю взгляд, обнаруживая себя в холле. – Кончай носить лохмотья и этот отвратительный шарф выкинь вообще! Сходи в парикмахерскую, набей тату на полспины. Живи. Хватит ночевать в библиотеке.
Её загорающийся взгляд забирает улыбку, растянутую до ушей.
Знай свою праву.
Разрезая воздух, я открываю двери театра.
Рука на уровне сердца: время запущено. Зеваки на замечают меня. Всё так же молча и шумно, живя в гаджетах, каждый идёт своей дорогой.
Шаги к машине. Тяжелый выдох, со взглядом на руль. Лежащая пачка сигарет.
Я не хочу курить.
Глава пятая
– Как же мне надоело, что ты упарываешься в дрызг.
Я кладу Клэр в спальный мешок, с усилием заправляя её ноги в один конец. Голову на подушку.
– О чём ты думал, парень?!
Дилан? Что у них там творится?
Вскинув плечами, я тяну руку к шнуровке обуви, переводя взгляд на спящую девушку.
Мне затрахало это. Я понимаю, что…
– Что здесь творится?
Голос Маргарет не спутаешь ни с чем.
Руку на молнию палатки. Глоток свежего воздуха. Маргарет выводит Эмми из палатки. Она перепугана, её глаза не знают покоя.
– К костру, живо. – Стягиваю брови. – Какого Чёрта здесь творится?
Первым показывается Дилан. Я не вижу глаз Алекса,