разное психологическое отношение единоличного органа (президента) и членов коллегиального органа (депутатов) к характеру, объему и степени политической ответственности. Для депутатов характерна как раз ее диффузия (размывание)[123];
3) действие Конституции, сохранявшей основные признаки советского типа власти;
4) существенный перекос властных прерогатив в пользу законодательного органа, который явно не соответствовал принципу разделения властей в его динамическом смысле – как системы сдержек и противовесов.
Можно сказать, что конфликт Президента Ельцина и Съезда – тот случай, когда свойства личности способны фундаментально повлиять на функционирование институтов. Но можно сказать и иначе: если правовое регулирование в сфере организации публичной власти не учитывает реальность, оно будет провоцировать перерастание конституционных конфликтов в силовые, тем самым право будет губить само себя. Ведь оно наиболее хрупко и наименее защищено как раз в сфере властеотношений, ибо, когда правовое регулирование переходит границы, которые властный институт считает для себя максимально приемлемыми, этот институт отказывается от понимания власти как authority и прибегает к власти как power, в том числе пренебрегая формальными ограничениями. Иными словами, «максимальная приемлемость» означает готовность соблюдать ограничения только до того момента, пока юридические нормы сами не переходят границы права – справедливости, разумности и соответствия реальности.
Понимаю, что это опасный концепт. Но он способен объяснить мотивы действий президента. Б.Н. Ельцин ради выполнения своего долга готов был терпеть личные оскорбления от представителей законодательного органа. Но когда стало очевидно, что существующий дисбаланс властных прерогатив, которым законодательный орган все активнее пользуется, не позволяет осуществить обещания, данные народу на президентских выборах, что под прикрытием юридических норм творится неправо, о чем президент прямо заявлял[124], тогда только он прибег к силовым ресурсам для слома угрожавшей стране ситуации.
К сожалению, тогда, в 1993 г., это было очевидно только глубоким и проницательным юристам. Среди таковых – конституционный судья Э.М. Аметистов, который в своем упомянутом выше Особом мнении к Заключению КС РФ от 21 сентября 1993 г. написал: «Что же касается оценки содержания Указа Президента Российской Федерации “О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации”, то в нем имеются положения, формально выходящие за пределы полномочий Президента, установленных Конституцией Российской Федерации, например прерывание функций Съезда народных депутатов и Верховного Совета Российской Федерации, назначение новых выборов. Однако эти положения необходимо рассматривать в неразрывной связи, во-первых, с причинами издания Указа и его целями, изложенными в преамбуле, во-вторых, с правами и обязанностями Президента, установленными Конституцией, и, в-третьих, с определенными