Олторп, но я считаю, что вы достойны сожаления.
– Что ж, благодарю за весьма ясно высказанное мнение. – Синклер почувствовал себя так, словно потерял слона и королеву в шахматной партии, и теперь его ожидал неотвратимый мат. Но, что удивительно, он не испытывал особого ужаса. Все, что ему оставалось, это признать свое поражение, а отношения с Лисичкой Фонтейн в постели будут утешительным призом. К тому же он никогда не думал о завтрашнем дне и всегда полагался в этом на Томаса.
– Виктория войдет в древнее высокоуважаемое семейство, и это хоть как-то скрасит последствия вашего недостойного поведения.
– Рад услужить, – язвительно ответил Синклер.
– Подождите здесь. – Стиветон поднялся на ноги. – Я сейчас позову вашу невесту.
Маркиз совсем не был уверен, что ему хочется увидеть ее. Как ни привлекателен был приз, ему не нравилось чувствовать себя загнанным в угол. Итак, чтобы не покидать Англию и не отказываться от своих поисков, он вынужден будет жениться на Лисичке Фонтейн. Какая досада!
Он показал себя отменным дураком, и сейчас Стиветон использовал минутную потерю им здравого смысла, чтобы избавить свое семейство от неуемной вертихвостки.
Все это чертовски усложняло положение дел.
– Проклятие!
– Я высказалась точно так же, когда отец сообщил мне, что вы здесь.
Леди Виктория Фонтейн вошла в кабинет отца с таким спокойным видом, будто собиралась обсуждать погоду, и Синклер против воли поднялся. Еще накануне вечером он заметил, что в ее присутствии ему хотелось выглядеть «на все сто».
Обойдя стул, он взял ее руку и поднес к губам.
– Доброе утро, леди Виктория.
Ему нравилось касаться ее. Она не убрала руку, и он провел губами по ее пальцам. Виктория продолжала спокойно смотреть на него, и лишь ее фиалковые глаза были немного растерянны. В скромном муслиновом платье она притягивала его внимание еще сильнее, вызывала желание.
Наконец девушка освободила руку, повернулась к окну, и Синклер увидел, как покачиваются ее бедра, обтянутые шелковистой тканью.
– Отец сказал, что вы приняли его условия. – Виктория облокотилась на широкий подоконник.
– Да, условия оказались достаточно щедрыми.
Она кивнула:
– Граф никогда не скупится по мелочам.
Синклер долго не отрывал от нее глаз, завороженный часто бьющейся жилкой на ее шее.
– Вам, похоже, также свойственно быстрое принятие решений.
– Мне хотелось, чтобы вы вытащили меня в сад, – призналась она, покраснев, – но я не предполагала, что вы попытаетесь раздеть меня догола.
Она хотела его.
– Вы не казались чрезмерно обеспокоенной этим – пока не появился ваш отец.
Приятный розовый цвет на ее щеках стал еще гуще.
– Я согласна, милорд, что вы хорошо целуетесь, – по-видимому, у вас не было недостатка в практике.
Слегка изумленный этим замечанием, Синклер поклонился.
– Я доволен, что все мои усилия привели к чему-то хорошему.
– Слишком