в наше время известных как Филиппины, где они обратили в ислам жителей нескольких островов. Их дальнейшее продвижение на север было вскоре (1565) остановлено испанцами, уже имевшими свои поселения на островах Себу и Лусон.
Этот общий обзор политической картины Азии начала XVI в. может быть завершен краткой заметкой о Китае и Японии. Династия Мин отказалась от прежней политики экспансии в дальних морях, и китайский флот больше не появлялся в Индийском океане, как это было раньше, когда их суда плавали к берегам Сомали и Персидскому заливу во времена Марко Поло и прославленного китайского флотоводца придворного евнуха Чжэн Хэ[15]. Причины отказа от этой политики рискованных морских походов не совсем ясны, но весьма вероятно, что это было следствием постоянных пиратских нападений японцев на восточное побережье Китая и вечной угрозы его северным областям со стороны кочевников монголов и чжурчжэней (с 1635 г. назывались маньчжурами). Китайские купцы и мореходы из прибрежных провинций Фуцзянь и Гуандун, с молчаливого согласия или без него местных чиновников, продолжали торговать с отдельными филиппинскими и индонезийскими островами и, при случае, с Малаккой. Но масштабы торговли были незначительными, и императорское правительство либо игнорировало, либо порицало деятельность купцов. Корея прозябала в своем уединении, оправдывая данное ей прозвище «Королевство-отшельник», и ее правители признавали сюзеренитет Китая. Японию терзали внутренние войны; власть номинального императора и сёгуна не ставилась ни во что, а представители непокорной феодальной знати сражались между собой за землю и власть.
К счастью для португальцев, в то время, когда они появились в азиатских водах, у мощных государств Египта, Персии (Ирана) и Виджаянагара не было военного флота в Индийском океане. Даже богатые центры торговли Ормуз и Малакка, чье процветание зависело исключительно от морской торговли, не имели кораблей, рассчитанных на плавание в океане. Малайские суда, в основном типа лан-чара, были небольшими, они несли один прямой парус и ими управляли двумя веслами, крепившимися на корме. Было только несколько больших купеческих джонок, построенных в Пегу и на Яве. Но яванцы, отличные корабелы и моряки, которые в свое время ходили на Мадагаскар (и отчасти его колонизировали), теперь ограничили свою морскую торговлю Индонезийским архипелагом и его ближайшими окрестными островами. Арабы и выходцы из Гуджарата и другие мореплаватели, которых контролировали мусульмане и которые господствовали на торговых путях в Индийском океане, располагали большими океаническими судами и малыми каботажными. Но даже на самых больших судах не было артиллерии, а их корпуса не имели железных деталей. Тем самым они были значительно менее прочными, чем португальские каракки и галеоны, с которыми им предстояло встретиться.
Привычка португальцев называть всех мусульман, которых они встречали от Марокко до Минданао, «маврами» затемняет тот факт,