больше чтобы скрыть неожиданное смущение.
– Сейчас, – парень задумался, – сейчас, чую, будет большой аврал. Уборка и драйка всего, что блестеть может… Включая…
– Погодь, – остановил его Эрвин, прежде, чем парень успел уточнить, что конкретно предстоит драить бравым морякам в порядке предотпускного аврала, – это нас пока подождет. Перекурим?
И, не дожидаясь ответа, полез за трубкой в карман. Флотской, железной, обмотанной изолентой у мундштука. Точенного на краденом станке, из краденного на дежурстве черного эбонита… Осторожно присел на кабель у стены. Распотрошил пакет, ухватил, размял в пальцах щепотку. Скатал в шарик, забил, зажег. По коридору, перебивая затхлость и острый химический дух, поплыл сладковатый, тяжелый, кружащий голову запах… Матрос сел рядом. Щелчок зажигалки, светло-серый, струящийся кверху дымок.
– Слушай, брат. Отпуск… Планета эта – Она на что похожа? – спросил Эрвин вдруг, разрывая молчание.
– На рай, – непривычно-тихо ответил матрос не отрывая глаз от медленно плывущей ввысь струйки дыма
**** ****
– Если это рай, то спасибо, я лучше в чистилище, – шипел волонтёр флота Эрвин Штакельберг себе под нос. Спустя неделю, когда пришел их, волонтёрский, черёд спускаться вниз в объятия райской планеты. Неделю, забитую беготней, хаосом и бесконечным авралом. Разгрузка, прием топлива, разгрузка опять. Сирены, темные коридоры, неподъемные ящики, матросская ругань, визг стеков и офицерский мат.
– Корабль, красотка наша худеет к лету, – шутили девчонки из трюмной команды – операторы грузовых кранов. Тяжело, устало, смахивая со лба мокрые от соленого пота волосы.
Упругие, выворачивающиеся из рук брандсбойты, пар и струи воды – потоком по серым адамантиевым стенам. Дезинфекция палуб.
– Марафет наводит, красавица, – шутила, вторя подругам, команда очистки. А у самих слезы – потоком из глаз, воспалившихся от едких химикалий.
Эрвина за каким-то лешим погнали в открытый космос – выправлять антенны, никак не хотевшие вставать под уставным углом. Выправил – при помощи лома, кувалды и ядреной космической матери, вернулся, и, поддавшись общему потоку, на вопрос – «ну как?» – ответил дурацкой шуткой:
– Теперь и ресницы подвела.
Ряд длинных антенн действительно загибался от люка вверх, подобно томным женским ресницам
А потом взвыли ревуны, и по громкой связи пришла команда – «Работа закончена, командам готовится к высадке на берег». Эрвин сперва не поверил.
Правильно сделал – внизу их встречал космопорт, построенный, за каким-то чёртом в полярной зоне. Райский мир встретил Эрвина снегом в лицо. И новой работой – стоять в оцеплении, охранять поле и ждать. Непонятно чего. Ветер крутил над полем тонкие, сверкающие полосы и круги – вихри позёмки. Над взлётным полем – серым и чёрным ковром. Один край тонул во тьме, на другом тянулся бетонный пирс, а за ним – свинцовое, кипящее море. Пенные