хоть и сухая относительно, тепла – шесть градусов. Растерли его, дали внутрь… Приуныли все. Если хоть с одного краю рвануть – все обвалится. Можно, наверно, сверху продолбиться, только как – сквозь скальную толщу вручную, машина-то все обрушит, да и не подъехать туда с техникой…
Так и ушли ни с чем, место заметили… Собирались на второй раз, поосновательней, Позолотин надежды не терял, все придумывал – как бы
там получше…
Только с ним инфаркт случился – и увезли его в больницу. Вышел из больницы – а за это время квартиру ограбили… Не только крышка пропала – коллекция марок редких, камешки кой-какие, альбомы с фотографиями. Тот дед как-то умудрился побывать на самых расстрельных съездах – и не тронули его. А он – не вырезал с фотографий никого, не замазал… А жил один – семья в войну погибла, все как-то нелепо… Но он после больницы только тем и жил, что этой экспедицией, весны ждал…
От третьего инфаркта его не спасли, и умер он как раз к самой черемухе… Хоронить его было некому, пришлось за это взяться и тот год пропустить…
А лозоходец вскоре на машине разбился, Петя-то как раз с похорон и ехал к себе в Златоуст…
Загорелся я этим делом, решили мы с ним идти. Парнишка обрадовался, спортом заниматься начал… На свою голову… Весной забрали его в армию, а там поставили какой-то склад охранять… Как там рвануло чего-то – он друга прикрыл, а сам – насмерть… Сегодня как раз годовщина…
Выпили молча, по обычаю не чокаясь…
– Вот и весь мой сказ. Крышка, одним словом…
От неловкого движения зазвенела крышка на масленке в малахитовых разводах, и разбилась ровно пополам, брызнув на палас искрами мелких осколков.
– А я думал – настоящая… – привстал, качаясь, Сережка…
28.08.99
Телевизор
Сентябрь – месяц прописной: для кого он начинается с прописей, для кого – с прописки.
Анюта, старшенькая (от первой жены) как раз в школу пошла, обещала письмо написать, как научится… Говорил с ней по телефону, перед отъездом, еще с работы… Со Светкой поговорил тоже – все у нее нормально, замуж второй раз вышла, но вроде тот мужик – ничего, не против, чтобы Валера с дочкой виделся, а то бывают же…
И когда только у них прописи кончаются? В октябре, ноябре?
В этом году не получилось к ним в Свердловск съездить – весь отпуск на ремонт ушел, а сентябрь пришлось просидеть дома – за матушкой после сердечной операции присматривал, сына в садик устраивал. (Младшенький – от Юльки, второй жены, здесь его почему-то не принимают). Да Кольке там и лучше будет, у бабушки-то, тут за ним – никакого присмотра, одна нервотрепка…
Приехав в Москву утренним поездом последнего дня сентября, Валера почувствовал себя таким усталым, что рухнул на общажную кровать и проспал до обеда.
К вечеру, простирнув