сейчас кому-то покажу болтики-гаечки! – возмутилась Люба и замахнулась на Никиту энциклопедией. – Между прочим, Михалков зовет меня сниматься в новый фильм, что будешь делать, если я соглашусь? – женщина хитро прищурилась. – Трудно совмещать театр и съемки у самого Михалкова.
Никита признал поражение и, встав перед Румянцевой на колени, взмолился:
– Любочка, милая, я же пошутил! Ты незаменимая актриса! Ты – рычаг, мотор и колеса нашего театра, только не уходи!
Дети засмеялись. Им нравилось беседовать с творческими людьми, ведь беседа была непосредственной, а главное – артисты общались с ними на равных, как со взрослыми, без наигранной жалости и сюсюканья. Поначалу актеры замечали испуганные и угрюмые взгляды, многие ребятишки стеснялись, но постепенно втянулись в игру. Артисты тоже расслабились, когда поняли, что перед ними самые обычные дети, которые тоже любят играть, смеяться, рисовать и даже сочинять стихи.
Все это время Катя ни на шаг не отходила от Даши. Правой рукой девочка крепко держалась за ее руку, а левой сжимала новенькую куклу. Даша пока не знала, как сообщить ей, что куклу придется вернуть. Она с виноватой улыбкой глядела, как девочка баюкает куклу и укрывает её полотенцем, как кладет ей в рот соску и заплетает косички.
Воспитатели бросали на Катю удивленные взгляды, а удивляться было чему: впервые на их памяти девочка не втягивала голову в плечи, будто хотела укрыться от людей, как страус прячется в песок. Это вжимание вошло у Кати в привычку и стало сказываться на осанке. Но сейчас плечи девочки были расправлены. Катя производила впечатление довольного жизнью ребенка, а все потому, что рядом с Дашей почувствовала себя в безопасности. Видя улыбку девочки, Даша тоже улыбалась, и ей не хотелось принимать решение. В то же время Даша понимала, что будет предательством с ее стороны смалодушничать и, как сказала Кристина, сознательно подвергнуть Катю опасности. Наконец, Даша решилась. Она начала разговор издалека.
– Катя, если дети попросят у тебя куклу, ты дашь им поиграть?
– Они не попросят. Они отберут.
– Почему ты так думаешь?
Катя напряженно глядела на куклу. Ее улыбка погасла, пальчики непроизвольно сжались в кулачки.
– Катюша? – Даша тронула ее за плечо. – Почему?
– Они всегда так делают, – прошептала Катя и отвернулась, пряча глаза, полные обиды и слез.
И тут Даша поняла: восьмилетняя Катя не хуже семнадцатилетней Кристины знала, что ее ожидает после отъезда гостей. Вот почему девочку не интересовали спектакль и беседа с артистами! Катя понимала, что у нее никогда не будет своей куклы. Она хотела вдоволь наиграться за проведенные здесь годы и за годы, которые еще предстоит пережить здесь.
Даша ничего перед собой не видела – слезы застилали глаза. Внутри у нее будто что-то сломалось. Наверное, она оказалась психологически не готова приехать сюда и узнать то, что узнала. Даша попыталась вспомнить, когда в последний раз звонила родителям в Нижний Новгород. Потом подумала