но вероятность этого терялось в неопределенности будущего. А в настоящем, над страной всходило новое солнце, либо, в зависимости от восприятия, страну накрывала мрачная тень нового вождя. Жамбаева.
Президент поправил галстук на шее и обвел взглядом притихший зал.
– Коллеги, друзья, единомышленники! Сегодня мы примем, – он сделал паузу, – уверен, что примем историческое решение. Мы выдвигаем кандидата в Президенты страны от нашей партии. Человека, который будет нести ответственность за настоящее и будущее нашей великой державы, человека, который, будучи представителем партии Единый фронт, сможет претворить в жизнь наши с Вами идеи и устремления, сможет превратить ваши законодательные инициативы в реальные дела. Я уверен, что новый Президент и партия Единый фронт будут действовать как слаженный, неразрывный механизм сосредотачивающий не только всю полноту власти в государстве, но и ответственность как за принятые решения, так и за их выполнение. И чтобы упрочить единство этого механизма, поступило следующее предложение: провести голосование по кандидатуре Жамбаева Батора Отхоновича в открытом порядке…
Алферов недовольно огрызнулся в телефонную трубку:
– Да! И я голосовал. Если решение принято единогласно, то значит и я голосовал. А что ты хочешь, чтобы я гордо встал и послал всех в жопу? Да? Вместе с ипотекой? Все, дома поговорим, это не телефонный разговор, да, а теперь особенно. Целую… Наливай, – он повернулся к Подгорному, бесцельно перебиравшему кнопки на пульте телевизора.
– Да, давай помянем.
– Кого? – недоуменно поднял брови Алферов.
– Нас помянем, как мы, пятьсот мудаков вместе собрались и Родину профукали, – Подгорный опрокинул в рот рюмку и шумно выдохнул. – Налей еще.
– Ты бы так сильно не заводился, Максим, – неодобрительно заметил Алферов., – Решение принято. Спор ты, кстати, выиграл. А с решением этим нам теперь жить, мало того, – толстый палец уткнулся Подгорному в грудь, – нам, и тебе с в том числе это решение надо довести до широких масс, так сказать, до их сознания или чего у них есть. Выборы должны пройти правильно. Сам знаешь, на процентовку смотреть будут. У кого в регионе проценты слабые, там политсоветы быстро обновляют. А ты из политсовета вылететь хочешь? Прааавильно, не хочешь! А лицензии на свой телеканал лишиться хочешь? Тоже нет? Так что, друг мой Максимушка, давай поминки свои заканчивай и выпьем мы с тобой нормально, чокаясь, за нас с тобой, чтобы нам и при новой власти и работы, и почета хватало.
Рюмки звякнули. Выпив, Алферов довольно улыбнулся.
– Водка, Максимушка, она все смывает и радость, и печаль. Универсально решает все проблемы.
Подгорный угрюмо кивнул.
– Да, как автомат Калашникова.
– Нет, брат, автомат, это не то, – скривился Алферов. – Водка дешевле и не так радикально лечит, – он захихикал, так что затрясся второй подбородок. – Выпьем, Максимушка, выпьем! А завтра – будет день, будет похмелье.
Наутро