в штатской одежде, скрылся с ним в двери горотдела.
Следом появился капитан – городские милиционеры показывались на улице по старшинству, по восходящей, словно так было положено по уставу – вначале сержант, потом лейтенант, теперь вот капитан.
Шатков по тротуарчику двинулся к горотделу, стараясь, чтоб походка его была независимо-безразличной, как у всякого отдыхающего человека, у которого свободного времени целый мешок, а то, что не вместилось в мешок, он ссыпал в карманы, – подошел к капитану. Тот, несмотря на сонный вид и треск за скулами, оставшиеся после зевка, остро глянул на Шаткова, ощупал его глазами. «Вполне профессионально, – отметил Шатков, – по-собачьи: если вцепится зубами, то отодрать можно будет только с мясом», – ощутил нехороший холодок под ключицами.
– Вы не скажете, товарищ капитан, где бы мне найти Кононенко? – стараясь, чтобы голос был ровным, безмятежным, спросил Шатков. – Он тоже, кажется, капитан, хотя в форме я его не видел.
– Зачем вам понадобился Кононенко?
– Вызывал он меня. Дал телефон, просил зайти.
– Нет Кононенко!
– Где же он?
– Забрали и увезли, – капитан усмехнулся, – в тартарары! – Отвел глаза в сторону, пояснил: – В областное управление. В черном воронке, как преступника. Понятно? А он тебя к себе вызывал, наверное, как преступника?
– Нет, как свидетеля, – сказал Шатков. – Ладно, вернусь, когда Кононенко вновь появится на работе.
– Ага, лет через пять, – капитан по-мальчишески закусил нижнюю губу – видать, понял, что говорил не то, повел головой в сторону: – Зайди к дежурному, он тебе все объяснит.
– О-о, это целая проблема – времени у меня в обрез, я и с Кононенко хотел договориться на следующий раз. – Шатков сдвинул рукав куртки, обнажая запястье – часов на руке не было, часы он оставил в сумке, улыбнулся виновато: – Вот вечная торопежка! Часы дома забыл. Или сняли? О-хо-хо! – Шатков побледнел. – Точно сняли… В магазине. Там, где «херес» продают. Вот нелады! Я сейчас, товарищ капитан! – Он развернулся и вприпрыжку понесся назад, нырнул за угол дома, вскочил в какой-то кривой старый дворик, выложенный булыжником, перемахнул через забор и очутился в сквере.
В этом городе было полным-полно мелких скверов – словно бы специально отведены места для свиданий, – среди акаций, лаврового кустарника, колючих зарослей неведомого Шаткову дерева.
Стояла скамейка и в этом сквере. Шатков забрался на нее с ногами, выглянул. Капитан растерянно отер рукой лицо, помял глаза, метнулся назад в горотдел, громко хлопнув дверью, потом показался вновь. За ним на улицу выскочило человек пять сотрудников в куцых, тесно сидящих мундирах – то ли партия форменной одежды поступила в горотдел мелкоростовая, то ли здорово раздобрели ребята на дармовых харчах, – бегом понеслись к углу здания, за который только что свернул Шатков. Капитан устремился следом.
– В магазин, где «херес» продают, туда! – прокричал