оливок и мягкого сыра. В семь он стоял под жестяной крышей остановки на повороте к кибуцу.
Адольф знал водителей на маршруте по имени. Весело здороваясь, он пробирался на свободное место или устраивался на ступеньке, по соседству с дремлющими солдатами. Он съедал питу, склонившись над учебником или тетрадью с грамматическими упражнениями.
Кроме иврита, Адольф изучал и арабский. Официально он не мог посещать университетские занятия, но преподаватели не обращали на такое внимания:
– Дядя Макс обрадуется, – он листал ежедневник кузины, – у меня теперь почти свободный арабский язык и в иврите я преуспел. Иврит понадобится для допросов пленных израильтян или если мы организуем здесь акцию устрашения…
Календарь был еврейским, с отмеченными праздниками. На странице выходных после Шавуота, кузина криво нацарапала: «Хупа». Адольф взглянул на разметавшиеся по засаленной подушке рыжие волосы:
– Бедняжка, жид ее бросил перед свадьбой… – он почти хотел найти парня и отправить его на тот свет, – но это к лучшему, ее больше ничто не удерживает в стране. Фредерика в обиде на него, а значит, и на остальных евреев. Она арийка, но она пока этого не знает… – Адольфу стало жалко кузину:
– Она оправится, – твердо сказал себе юноша, – стоит ей попасть под крыло дяди Макса, и она расцветет… – диктор частил:
– Кроме падения Гуш-Эциона сегодня в полдень… – он прервался:
– Подождите, пришли срочные новости. Продолжается бой за Арсенальную горку. Парашютисты —десантники под командованием полковника Моти Гура рвутся к Старому Городу. Сегодня вечером Стена Плача и Храмовая Гора могут оказаться в наших руках…
Больше ничего интересного в ежедневнике не было. Адрес квартирки Адольф записывать не хотел:
– Я все запомнил, – выйдя на крохотную кухню, он зажег сигарету, – война закончится, и я увезу отсюда Фредерику…
В Тель-Авиве он успел навестить городской почтамт, где заказал телефонный разговор с неким номером в Цюрихе. Стоя в будке, Адольф слушал механический голос:
– Оставьте сообщение после сигнала, – номер был безопасным, – в случае необходимости вам перезвонят… – он спокойно сказал: «Передайте дяде, что я встретил нашу родню». Здесь дядя связаться с ним не мог, но Адольф не сомневался, что Феникс приедет им навстречу, едва они окажутся в Европе.
Выкинув окурок в форточку, он обвел глазами грязный линолеум, пустые бутылки из-под водки и пива у обшарпанной стены, капающий, перевязанный набухшей марлей кран. По полу шествовал большой таракан. Решительно припечатав, насекомое ногой, Адольф пробормотал:
– Так случится со всеми жидами и с их проклятой страной. Сейчас они выиграли, но рано или поздно арабы их сомнут и сбросят в море…
Присев на диван, он осторожно коснулся руки кузины. Алый лак на обгрызенных ногтях облупился, у нее не сошли царапины и ссадины от раскопок:
– Все