кивнул:
– Я у него учился юношей, – он усмехнулся, – почти семьдесят лет назад…
Марта спокойно спросила:
– Он не упоминал о женщине, Хане Горовиц, жившей в Польше, в прошлом веке, – сизый дым вырвался в окно. Рав помолчал:
– Нет, госпожа Горовиц, не упоминал. О таком говорить запрещено. Всего хорошего, счастливой вам субботы…
– И вам тоже, – Марта вышла в коридор.
Сде-Бокер
Загорелые, сухие руки осторожно касались разложенных на полке наконечников копий и обсидиановых ножей:
– Вещи нашли неподалеку, – сказал Старик, – на севере и в центре давно все изрыли, но Негев никто не исследовал, если не считать пещер у Мертвого Моря, – он махнул на север, – а здесь, если верить легендам, располагались копи царя Соломона…
За окном маленькой комнатки шелестели пальмы. На пустыню спускался жаркий багровый закат. Бен-Гурион указал на табличку над полкой: «Музей Негева»:
– Возьмем и откроем такой, – добавил он, – и университет откроем в Беер-Шеве, с кафедрой археологии, – он подмигнул Фриде, – станешь профессором, как твой отец, благословенной памяти, возглавишь кафедру, – девушка шмыгнула носом:
– Но теперь все знают, господин Бен-Гурион, что папа был мне вовсе не… – ее щеки заполыхали.
Бывший премьер-министр хмыкнул:
– Я, дорогая моя, успел поучить Талмуд. Мудрецы говорят, что берущие сироту в дом удостаиваются доли в мире грядущем… – он помолчал, – твои родители были истинными праведниками… – сильные, не старческие пальцы коснулась ее руки:
– Что касается остального, – он коротко улыбнулся, – то Каракаль права. Сегодняшняя газета оказалась в мусорном ведре, где, честно говоря, и место таким… – он пощелкал пальцами, – материалам…
За легкими занавесками беленого домика Бен-Гурионов двигались тени:
– Взрослые совещаются с Иосифом, – Фрида вздохнула, – а Шмуэль с Моше готовят ужин…
В Сде-Бокер она ехала на отдельной машине, вместе с братьями. Пыхнув дымом в раскрытое окно, Иосиф недовольно сказал:
– Не придумывай чушь. Ты наша сестра и так будет всегда… – Моше держал ее за руку, – в Польше мы со Шмуэлем кормили тебя сахаром, хотя нам полагался только один кусочек на двоих… – епископ Кардозо ухмыльнулся:
– Тогда тебе и года не исполнилось. Мама бы нас не похвалила, но тебе нравился сахар… – Моше подсунул ей чистый носовой платок. Фрида вытерла распухший от слез нос:
– Получается, что у меня есть и младший брат… – о Исааке ей рассказала тетя Марта:
– Бергеры праведники, – заметила женщина, – они пока не знают, кто отец мальчика, но, когда узнают, не обратят на такое внимания. Я уверена, что Исаак вырастет достойным человеком и вы с ним еще встретитесь, милая.
От Фриды не скрыли и то, что Полина ей сестра.
– Я думала об этом, дядя Джон, – сказала девушка, – нам всегда говорили, что мы