вот, опять цыгане. Что-то на них не похоже – я имею в виду, они обычно избегают показываться в больших городах.
– Я не знаю, – сказал Беннер медленно, – я не уверен даже, что это цыганский фургон, но я доложу об этом Дерроу.
Улица становилась у́же, они ехали дальше по Сент-Мартин-лейн и миновали высокую старую церковь; сюда свет уже совсем не проникал. За ними наблюдали местные жители бандитского вида, и Дойль порадовался, что Беннер вооружен. Дальше улица расширялась и опять становилась светлой и праздничной. Они выехали на широкий бульвар, по-видимому, Стрэнд.
Беннер уложил свое сложное оружие обратно в кожаную сумку.
– «Корона и якорь» – как раз за углом, – сказал он. – И я не видел ваш цыганский фургон уже несколько кварталов.
Между двумя зданиями Дойлю удалось разглядеть Темзу, сверкающую в лунном свете. Ему показалось, что мост не там, где он видел его в 1979 году, когда был в Лондоне, но, прежде чем ему удалось как следует сориентироваться, они свернули на маленькую улочку и доскрипели к остановке перед двухэтажным деревянным зданием с вывеской над открытой дверью. «Корона и якорь», – прочитал Дойль.
Начинал накрапывать дождик. Гости выбрались из кареты и остановились в ожидании. Дерроу направился к двери, спрятав руки в меховой муфте.
– Вы, – сказал он, кивая человеку, который управлял передней каретой, – паркуйте машины. Остальные идут в таверну. Ну, все за мной.
Он повел компанию из семнадцати человек в тепло таверны.
– Боже милостивый! – воскликнул мальчик, подбегая к ним. – Вы все на обед? Вам следовало бы предупредить заранее, мы бы тогда приготовили комнату для банкетов. Подождите, я попробую что-нибудь сделать… если найдется достаточно стульев, можно установить их в пивной, и…
– Мы не обедать пришли, – нетерпеливо сказал Дерроу. – Мы пришли послушать речь мистера Кольриджа.
– Да-а? – Мальчик повернулся и прокричал вниз, в зал: – Мистер Лоуренс! Здесь целая толпа! Они думают, что в эту субботу поэт должен говорить здесь!
Дерроу побледнел – только что это был великий Дерроу, и вдруг он стал просто дряхлым стариком в нелепых одеждах. Муфта выпала из рук, ударилась о деревянный пол. И тут-то Дойль, несмотря на разочарование, почувствовал, как в глубине души зарождается и начинает шевелиться безудержный хохот, еще немного, и он достигнет критической массы.
К ним поспешил обеспокоенный Лоуренс в сопровождении толстого старика с длинными седыми волосами.
– Я Лоуренс, управляющий, – сказал он. – Мистер Монтегю назначил лекцию на следующую субботу, восьмого октября, и я ничем не могу помочь. Мистера Монтегю здесь нет, и он будет очень расстроен, если…
Дойль справился с приступом хохота и явно получал удовольствие от происходящего. Он оглядел присутствующих, и тут человек, который стоял рядом с Лоуренсом и вежливо молчал, привлек его внимание. Странно, как будто он уже где-то его видел… Дойль