себе.
Мама могла бы помочь с моральными заморочками, но она в последнее время вне игры – переживает расставание и пытается наладить собственный бизнес. И это стало причиной очередной схватки с «козлами» из Общества охраны исторических зданий.
Еще маме пришлось слегка модернизировать кухню: повесить полки и заменить плиту с холодильником.
– Надеюсь, мы наконец избавились от грызунов, – сказала она. – Ни в коем случае не проговорись о них в присутствии заказчиков, Дэн.
– Даже мне хватает ума понять, что крысы – не украшение общепита, – сказал я, слегка уязвленный.
– Забудь это слово! Я все еще под впечатлением.
Она намерена печь свадебные торты. Не каждому, переживающему разрыв брачных уз, придет в голову такая идея, но в нашем доме уважают не только сарказм, но и иронию.
5
Я открываю дверь Фреду – очкастому, прыщавому, улыбающемуся Фреду.
– Друг мой, – говорю я.
Долгая пауза.
– Друг мой, – отвечает он.
Как здорово встретиться снова.
Долгая пауза – из песни группы «The Go-Betweens» «Друг по рок-н-роллу», которая часто звучала в маминой машине, когда мы ехали из школы домой. Там между двумя строчками оч-чень долгий проигрыш, и маленькими мы почему-то принимались ржать в ожидании второй строчки.
А потом мама тоже начинала смеяться и говорила:
– Имейте уважение. Это одна из моих любимых групп.
Меня бросает в озноб при мысли, что тогда она была по-настоящему счастлива, а сейчас – беспечно улыбается при мне и мрачнеет, когда считает, что я ее не вижу.
Я делаю шаг назад и впускаю Фреда.
Он сразу чувствует запах.
– Чувак, дело дрянь. Я думал, ты преувеличиваешь.
– Плохо только первые пять минут, потом принюхиваешься.
Мы задерживаемся в холле, где слышится мамин голос – она говорит по телефону.
– И на что я должна его кормить? Он растет. И это все равно расходы, Роб, хотя он ходит в школу.
Мы с Фредом переглядываемся. Я кашляю. Будь на его месте кто-нибудь другой – сгорел бы со стыда.
– Потом образуется, – шепчет он. – Первые несколько месяцев – хуже всего.
Мы направляемся в гостиную на первом этаже. Здесь – как в музее. Как будто один огромный дом поглотил содержимое трех других.
Поведя рукой в сторону заставленной каминной доски, я говорю:
– Произведения искусства, Фред, наслаждайся.
– Да-да, благодарю, потому что носу не до наслаждений.
Я отдергиваю полинялую бархатную штору, чтобы сцена была лучше освещена.
Фред оглядывается.
– Боже мой, сроду не видал столько… хлама.
Я принимаюсь объяснять.
– Лаковые стулья эпохи Регентства в японском стиле с голубиными сиденьями…
– Это когда же было Регентство в японском стиле?
– Это мебель лакировали в японском стиле. А голубями…
– Набивали подушки.
– Их перьями. Само собой, мертвых голубей