что надел тёмные брюки – никто не заметит тонкую струйку мочи, стекавшую по ногам. Он ощутил, как адреналин отступает, оставляя нервную дрожь и усталость. Раньше Вадим думал, что боятся только слабые, трусливые люди, но позже, оказавшись на линии огня, осознал, что страх – естественная реакция, которую не все могут побороть. Только человек наделённый отвагой может противостоять страху.
Облако слезоточивого газа рассеялось. На площади царила суматоха – мятежники хватали "каддафистов" и уводили в неизвестном направлении. Вадим растерянно озирался в поисках Ланского, но в такой сутолоке не смог его найти. Бывало, Марк пропадал надолго, но всегда возвращался с великолепными снимками.
Асфальт был усеян гильзами, иногда слышались редкие далёкие выстрелы. Оставаться здесь невероятно опасно, поэтому Вадим отправился в Lamma cafe, где по обыкновению собирались сливки журналистского сообщества.
***
– Охота удалась? – спросил Вадим, увидев Марка на пороге кафе.
Ланской ничего не ответил, словно и не слышал вопроса. Он всегда держался обособленно, что окружающие нередко принимали за высокомерие. Вадим заметил – одежда коллеги местами разорвана, а кожа на щеке оцарапана. Ланской заказал себе какую-то красную жижу, отдаленно напоминавшую суп.
– Похоже на кровь замученных ливийцев, – пошутил один из самых молодых военных фотокорреспондентов.
Марк улыбнулся светло и по-доброму, будто никогда не видел ужасов войны, так, что всем стало неловко от этой глупой шутки.
Война повлияла на них. Марк не мог долго находиться там, где спокойно и ничего не угрожало его жизни. Он был зависим от опасности, любил рисковать. Вадим же, напротив, предпочитал непродолжительные командировки в зону боевых действий. Он остро воспринимал боль и страдания людей. После месяца работы в горячей точке инстинкты притуплялись, и смерть, что всегда караулила зазевавшихся, легко могла сцапать его. Вадим уезжал в Москву, а Марк оставался и выжидал возможность снять тот единственный кадр, который его прославит. В тайне он мечтал о лаврах Константина Симонова и Роберта Капы.
Марк достал из сумки противогаз и бросил его на стол.
– Умно! – похвалил Филипп Дегтярев и взял противогаз в руки. – А главное вовремя.
Необходимая вещь в подобных обстоятельствах. Филипп надел противогаз, вспомнив школьные уроки по безопасности жизнедеятельности.
– Где ты взял его? – глухо прозвучало из противогаза.
Марк оставил вопрос без ответа, лишь загадочно улыбнулся и принялся за свой суп. Вадим, зевая, оглядывался. Старая барная стойка из дешёвого пластика, несколько кривоногих столиков и расшатанные стулья нагоняли тоску. Обстановка совсем непритязательная, говорила о том, что дела у хозяина идут неважно. В кафе кроме них не было никого. Местные жители обходили его стороной. Ведь в любой момент сюда могли ворваться "каддафисты" или повстанцы.
– Опять чёрное поле, – прорычал один из телевизионных операторов.
Телевизионщики