голову пришел Нюберг. Закончив распылять яд, он наверняка отправится в магазин и, купив пару бутылок пива, тут же откупорит одну и выпьет прямо у кассы. И начнет громко рассказывать, мол, встретил Ронкайнена и – ха! Только представьте себе, он тащил в лес какого-то божка. “Чудной мужик все-таки! Если бы у меня была такая усадьба, я бы не ковырялся со всякими старыми прялками. Ну, да пусть делает, что хочет, это вообще не мое дело! Просто хочу сказать, что ему, черт возьми, давно пора привести в порядок усадьбу!”
После этого в магазине начнут болтать про то, как плачевно обстоят дела в усадьбе. Не оставят без внимания халат Анелмы, безделье Сампсы, пройдутся по предстоящей вечеринке и всему остальному, что привлекало внимание деревни. “Я считаю, эти вечеринки нужны лишь для того, чтобы налакаться на халяву да девок пощупать”, – точно скажет кто-нибудь из местных. В завершение разговор перейдет на личную жизнь Самспы и его гражданскую жену:
“Интересно, эта художница хоть раз дала хозяину?”
Такие речи не раз доходили до ушей Сампсы. Он особо к ним не прислушивался, но все равно было неприятно, ведь в мире и без дурацкой болтовни жить непросто. Иногда Сампса развлекался, воображая, что было бы с деревней, если бы на нее упала нейтронная бомба. Она мгновенно убила бы всех деревенских, Анелму с Сирккой и вообще всех живых существ в этой местности. Дома и вещи остались бы в целости и сохранности, а тела сгребли бы в кучу и увезли. Через деревню проехала бы колонна похоронных машин, и в каждой лежал бы труп. Длинная траурная процессия растянулась бы на много километров, черные машины медленно увозили бы тела к месту последнего пристанища. И в деревне воцарилась бы долгожданная тишина. А в живых остался бы только Сампса и деревянный божок, которому нейтронная бомба никак не смогла бы навредить.
Если пофантазировать дальше – было бы неплохо сбросить бомбу на Хельсинки в районе Красной Горы, да и в принципе разбросать их по всей Финляндии. Если вымрет маленький злобный и жадный народ, мир лишь вздохнет с облегчением. Ха! А пустые города и деревни поведают о том, что когда-то здесь жили люди, которых, к счастью, больше нет. Вместе с ними в могилу уйдет их скудная культура. Черт возьми, нет даже ни одного более или менее приличного спортивного результата, который подарила бы миру эта страна …
Сампса погладил божка по серому деревянному затылку. Статуэтка с одного бока была еще теплой от костра, а с другого немного влажной и казалось, что под рукой живое существо.
Сампса произнес:
– Пожалуйста, помоги мне!
Божок усмехнулся. Он не произнес ни слова, но на его ухмыляющейся физиономии словно было написано, что ему можно доверять.
В задумчивости Сампса принялся напевать песенку, которую помнил с тех времен, когда они с отцом ходили к этой скале:
О, великий Бог грома,
Восседающий в облаках!..
В этот момент скала дрогнула, из-под земли донесся громкий рокот и грохотание, а в небе, прямо над головой Сампсы, что-то ослепительно сверкнуло и ударил гром.