народной медицине, альтернативной истории. Владимир Высоцкий был довольно чуток к этим концепциям, успешно выражая их в своих юмористических песнях. Башлачев, однако, относился к этому гораздо серьезнее и трагичнее, о чем говорилось в предыдущей главе.
В целом, мировоззрение Башлачева состояло из «густой смеси» индоевропейской, в частности буддийской, мифологии, славянского язычества и христианских образов. Башлачев сам говорит об этом так:
Вот, недавно одна моя знакомая сдавала зачет по атеизму. Перед ней стоял такой вопрос: «Основная религия». Я ей сказал: «Ты не мудри. Скажи им, что существует Имя Имен (если помнишь, у меня есть песня по этому поводу). Это Имя Имен можно представить как некий корень, которым является буддизм, суффиксом у него является ислам, окончанием – христианство, а приставки – идиш, ересь и современный модерн.
Интересно, что христианство он считает лишь «окончанием», и если буддизм это корень дерева, тогда христианство это «листья воскресения» в песне «Как ветра осенние»:
Как ветра осенние уносят мое семя
Листья воскресения да с весточки – весны
Известна одержимость Башлачева поиском корней, в связи с чем, поскольку буддизм он назвал корнем, можно предположить, что он должен был быть хорошо знаком с буддизмом и индоевропейской мифологией. Об этом также косвенно свидетельствует его увлечение Германом Гессе. Скорей всего он зачитывался не только «Степным волком», но и «Сиддхартхой».
Отностительно буддизма также вспоминает его жена Анастасия Рахлина:
Я туда приезжаю. Они сидят. Какой-то чувак с буддийскими колокольчиками… Ирина (Линник) играет на пиле. Саня сидит со специально расстроенной гитарой, и они камлают таким образом. При этом зима, люди спать ложатся на рассвете, а просыпаются, когда солнце уже зашло. Недолго и чокнуться… Его там накрыло будьте-нате.
Но по мировоззрению он все же был русским язычником, о чем свидетельствовала Ирина Линник (Кузнецова). У Башлачева должно было быть довольно глубокое проникновение в славянскую мифологию, скорей всего через погружение в русские народные заговоры. Вячеслав Задерий вспоминает:
Когда Сашка писал «Ваню», он перечитал множество частушек, у него была чудесная книга заговоров и наговоров, изданная до 17 года, с «ять» еще…
Помимо заговоров Башлачев не мог не быть знаком с работой Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу» (1865). Афанасьев являлся главым составителем сборника русских народных сказок. Как поет Башлачев в «Слыша Высоцкого»:
Лучше семь раз услышать – один раз сказать
иль построить, сварить или спеть, доказать,
Но для этого в сказке ты должен почуять подсказку.
Чтобы туже вязать, чтобы туже вязать
Нужно чувствовать близость развязки.
Башлачев «почуял» этот путь интуитивно через искренность в своем творчестве и работу со словом. «Пока пою, пока дышу, дышу и дУшу не душУ». Именно самоотверженная работа с русским словом стала тем мостом, который позволил ему перейти в мир корней-идей:
Да знаешь, я дышу и душу не душу. Я