карусель…
Вращение винтов мельницы, карусель, и есть буддийское вращение колеса сансары. В «Мельнице» хорошо ощущается обреченность посвященного, идущего по пути очищения, который предполагает смерть для материального мира:
Ближе лампы. Ближе лица белые.
Да по всему видать – пропала моя голова!
Ох, потянуло, понесло, свело, смело меня
на камни жесткие, да прямо в жернова!
Тесно, братцы. Ломит-давит грудь.
Да отпустили б вы меня… Уже потешились.
Тесно, братцы. Не могу терпеть!
Да неужели не умеем мы по-доброму?
Путь к мельнице и есть путь к центру креста, который сопровождается духовной бранью с темными силами. Подобное описание демонической атаки видим и в «Ванюше»:
И навалились, и pвyт pyбахy,
И pвyт pyбахy, и бьют с pазмахy.
И воют глyхо. Литые плечи.
Деpжись, Ванюха, они калечат!
Как только центр достигнут, крест и колесо (окружность) исчезают – «сгорело к черту все». Карусель чертей, колесо сансары остановлено, дальше нужно идти «от винта»! Затем герой находит три последних зернышка, из которых испекает хлеба, чтобы накормить всех, кто пришел туда.
Пуст карман. Да за подкладкой
найду я три своих последних зернышка.
Брошу в землю, брошу в борозду —
к полудню срежу три высоких колоса.
Разотру зерно ладонями
да разведу огонь да испеку хлеба.
Преломлю хлеба румяные
да накормлю я всех тех, кто придет сюда
тех, кто придет сюда
тех, кто поможет мне
рассеять черный дым
Накормление хлебами в песне воспроизводит евангельское насыщение пятью хлебами пяти тысяч людей. Символически, отрешение от периферии окружности и достижение центра креста открывает возможность прямого общения с Божественным Принципом, «Хлебом Свыше», которым можно накормить множество народу. «Хлеб свыше» и есть «Слово Божие», «Имя Имен». Все, кто его слушают, услышат одновременно, поэтому одним Словом можно накормить тысячи человек, всех, кто придет сюда его услышать.
Мельница, будучи вращающимся крестом, также является и самолетным винтом, поэтому уходя от мельницы в вертикальный полет (работа в красном), Башлачев говорит:
Ну, что ты, смелей! Нам нужно лететь!
А ну от винта! Все от винта!
В «Мельнице», благодаря использованию трех зернышек, Башлачев переосмысливает русскую народную песню «Во поле береза стояла»:
Во поле береза стояла,
Во поле кудрявая стояла;
Некому березу заломати,
Некому кудряву заломати.
Люли люли заломати
Я ж пойду, пойду, погуляю,
Белую березу заломаю;
Срежу с березы три пруточка,
Сделаю с березы три гудочка,
Сделаю четверту балалайку;
Пойду на новыя