сам по себе, посередине огромной, но малосудоходной, реки, вокруг дикий лес – до ближайшего жилья пятьдесят километров, – в лесу полно зверей, в реке полно рыбы. И горячий гейзер! Единственная проблема – заповедник. Национальное достояние, приватизации не подлежит.
Я думал – не страшно, подмажем кого надо. Но оказалось, что люди из Общества охраны природы – честные идеалисты. Лесники здесь были – сама помнишь, золотые люди. Так что пришлось провести многоходовую комбинацию. В конце концов, прежний председатель неожиданно стал деканом своего факультета и оставил пост из-за огромной занятости. Новым стал министерский выдвиженец, с ним мы поладили. На все это ушли годы.
А дальше – дело ума, денег и техники. Высокая отвесная набережная – залезет только альпинист, да по верху – три ряда спиралей колючей проволоки, снизу их не видно, а сейчас и снегом припорошены. Собаки патрулируют весь остров по участкам, обучены. Энергии от гейзера хватает с избытком. Утепленный пруд для гусей и уток. Парники с картофелем, с луком, с чесноком, с другими овощами, с бобовыми. Специально с севера привез и посадил карликовые полярные яблони, целый сад. Да и запасы огромные. Хлеб, правда, расти не будет.
Если бы я сказал маме, зачем я это делаю – не миновать мне смирительной рубашки. В итоге она уехала, а мы с тобой и твоими братиками прожили здесь два веселых года. И началось!
Собственно, от нашей страны осталась только одна небольшая долина – Теплый Край. И хотя на прочей территории сохранились армейские базы со стратегическими запасами и – пока что – дисциплинированными солдатами, государства больше нет. Сбылись худшие прогнозы. Но даже в самых страшных снах я не мог себе представить… не мог себе представить… каннибализм.
Помнишь, в августе, когда пошел снег, я вдруг перестал ездить по округе? Просто… я увидел, как на рынке торгуют оружием и… мясом. Очень дешевым мясом домашнего копчения.
С севера валили беженцы, далеко не мирные. Фермеры с оружием в руках защищали свои владения, горожане защищали свои запасы. Все были озлоблены на правительство, и поделом. Местные власти тоже бежали. И все знали, что зима предстоит длинная, а урожай погибает, и нужно запастись продовольствием.
Помнишь, в начале сентября к нам прилетел вертолет? Это были мои друзья: полковник Гец, подполковник Робс и полковник Плауб. Гец и Робс были у меня во взводе сержантами, а Плауб вместе с ними влип в историю. Опустим детали, но от трибунала отмазал их я. А такое в морской пехоте не забывают.
Так вот, они предложили мне всех нас увезти с собой на одну из их баз. Там все было в порядке, и их семьи тоже были там. Но я не согласился. Мало ли, и в армии может начаться разложение, бунты… Худшее, что может быть – взбунтовавшаяся армия. А здесь мы – как робинзоны, да еще под защитой волков.
Тогда мы договорились о другом. Они мне потом привезли много разного армейского имущества, да и оружия подбросили.