мне стало понятно, почему солдаты, которых переводят в южное крыло Эргастула, редко на это жалуются, несмотря на то, что служба в этой части тюрьмы считается далеко не самой престижной, – слишком лёгкой, «девичьей», если так можно сказать. Но, такому переводу не возражают не только молодые бойцы, но и старые офицеры…
… здесь ведь можно вдоволь любоваться на обнажённые женские тела.
А, возможно, позволять себе и немного больше.
Самое мерзкое, что среди пленённых мортов полно девочек лет тринадцати-четырнадцати. Уверена, среди охраны найдутся и те, что и с детей в душевых своих грязных похотливых взглядов не сводят.
Чёртовы извращенцы!
Пока слабым напором на меня лилась холодная дождевая вода и, смывая кровь, стекала по лицу и груди розовыми ручейками, двое из таких извращенцев стояли за спиной и делали вид, что всего-то несут службу и ни в коем разе не фантазируют о том, как имеют меня по очереди на этом грязном полу.
– … я же сказал: даже не думай об этом сопляк! – Услышала их перешёптывание, пока вытиралась подобием полотенца и одевалась в чистую робу.
– Да она всё равно завтра подохнет. Какая разница в каком она состоянии будет?
– Она ставка, идиот! Ты не знаешь, какой вид должны иметь ставки? К тому же сам майор Кинжалов ясно дал понять, чтобы к его бывшей куколке никто и пальцем притрагиваться не смел.
– А я не под командованием майора.
– Он из Кинжалов! – яростно зашипел один из охранников. – Он одним своим авторитетом тебя насмерть задушит!
Меня не тронули.
Спасибо Дьену за это.
Думаю, это последний хороший поступок, который он совершил ради меня.
И вот я в клетке. Клетка в палатке. А палатки установлены в специально отведенном для этого месте, рядом с ареной. И судя по шуму снаружи, в Окату съехались даже самые ленивые из самых ленивых представителей своего рода; включая рафков. Хотя… сложно представить ленивого рафка. Зато представляя себе его, вполне реально на какое-то время забыться о том, что ждёт меня и Килиана в ближайшее время. О том ужасе, что вот-вот начнётся…
Его бой. Наш бой.
Боже… зачем я обманываю себя?.. Об этом невозможно забыть. Пусть внешне я кажусь собранной и готовой к чему угодно, внутри же всё дрожит от панического ужаса.
– Добрый день, Эмори, – раздаётся совсем рядом негромкое, и я подпрыгиваю на месте от неожиданности, едва не врезаясь макушкой в стальные прутья.
Боже… чуть сердце не остановилось от испуга.
Лафлёр. Стоит рядом с клеткой и пристально смотрит на меня одним своим прищуренным глазом.
И когда только успел оказаться в палатке?.. Как вообще можно двигаться настолько беззвучно?
В парадном мундире, огненного цвета волосы собраны в тугой и настолько идеальный хвост, что ни один волосок из него не выбивается; руки сложены за спиной, плечи расслаблены, а лицо преисполнено такого безмятежного спокойствия, что хочется поморщиться.
Ну,