Египта после колонии в Нубии с чернокожими рабами…
– Ты говоришь так, словно клан моей матери и моей жены тоже состоит из рабов.
– В такой же мере, в какой все мы рабы фараона, да будет он жив, невредим, здрав. Твой дед Тутмос мудро пользовался влиянием этого клана. Он женил твоего отца Аменхотепа… Нет, твоего отца Небмаатра на дочери Иуйи Тейе, и это навсегда связало царскую династию с этим кланом. Твой дед также, чтобы защититься от влияния фиванских жрецов Амона или гелиопольских жрецов Ра воздвиг между лап Великого Сфинкса Стелу Сна, на которой называет своим покровителем Хоремахета – «Гора в горизонте». И это был не менее мудрый шаг твоего гениального деда, чем приближение семьи Иуйи. И Небмаатра, да благословят его Гор и Хатхор, сначала продолжал дело Тутмоса, но потом посмотрел в вечность…
– Что ты имеешь в виду? – насторожился наследник.
– У нас стариков «посмотреть в вечность» означает задумать о том, чем ты станешь после Перехода, после смерти. Для простых людей вроде твоего нового главного рисовальщика, это не представляет проблемы. Да, Пареннефер?
– Ну… Наши сердца взвешивает Маат. Если они легче пера из её крыльев, то мы прожили праведную жизнь и присоединимся к предкам в Подземном мире Осириса. Если тяжелее, то его пожрёт монстр … и мы навсегда лишимся покоя…
– Я же говорил, – вздохнул архитектор, – Но когда Пареннефер достаточно долго проживёт бок о бок с самыми развитыми людьми царского двора, он поймёт глубину своих убеждений и поймёт, как страшно смотреть в вечность. Твой отец раньше часто вызывал меня к себе, чтобы поговорить и в разговоре приблизиться к истине о жизни и смерти. Я рассказывал всё, к чему мы с мастером Туту пришли, познавая искусство, но увы, фараон разговаривал не только с нами. И медовые речи жрецов ему понравились больше… Отойдя от семьи Иуйи, твой отец стал полагаться на жрецов Амона, которые точно знали, как сделать так, чтобы сердце фараона стало легче пера Маат. Но вскоре и жрецы не могли удовлетворить беспокойство фараона, и он решил, что безопаснее быть не просто сыном бога, а самим богом. Он возродил полузабытый культ солнечного диска Атона и провозгласил, что является не просто его сыном, а им самим. В итоге имеет, что имеет: у твоего отца есть собственное жречество Атона, а военная знать потомков Иуйи и высшие жрецы Амона скоро начнут грызть друг другу глотки за влияние над тобой, новым соправителем.
– И что ты мне предлагаешь? – спросил, сложив руки на груди, наследник, – Выбрать, кто мне милее: военные или жрецы? Причём, если опираться на твои слова, то выбор однозначен.
– Да, я и не собираюсь юлить.
– Вот что я тебе скажу, мой друг. Я не выберу ни тех, ни других. У меня появится мой собственный двор из новых людей. Вроде Пареннефера, например…
– Или непонятно откуда взявшегося Яхмеса? С какой улицы ты его подобрал в детстве, Аменхотеп? Я был уверен, что Яхмес станет твоей собачкой для игр во дворе, а не главным писцом, носившим опахало справа от наследника